Вкус вишнёвой лжи

Сам Скворецкий сидит со стаканом коньяка спиной к бару и скучающе рассматривает гостей. Вот жук, сам же меня сюда вытащил, а развлекать не собирается.

- Всё нормально! – громко говорю я. – Пойдём лучше потанцуем!

Не могу больше сидеть, мне срочно нужно что-нибудь поделать.

Стас насмешливо осматривает меня с ног до головы, оценивая состояние, но я ещё могу стоять на ногах, а значит и танцевать тоже.

- Ну, же! Ты сам меня сюда вытащил! – хватаю его за руку и тяну в сторону танцпола.

Парень успевает лишь поставить свой стакан на стойку, прежде чем мы ныряем в толпу и начинаем танцевать под оглушающую пульсирующую музыку. Здесь так тесно, что я буквально чувствую жар тел, находящихся рядом со мной. Их энергетика заставляет подстроиться под бешеный ритм живой волны, и я буквально растворяюсь в плотном потоке тел.

Меня больше нет, а есть мы: сгусток субстанции, собравший воедино кучу мини-вселенных. Здесь особенный мир, мир громкой музыки, вспышек света и случайных, а порой и нет, прикосновений.

Я не помню, сколько времени провожу на танцполе, но в какой-то момент все силы во мне испаряются, и я начинаю рассеянно осматриваться. Стаса поблизости нет, и я не знаю, когда он ушёл. Свет ослепляет и заставляет щуриться, от громкой музыки трещит голова, а потные тела, ещё минуту назад вызывающие во мне энергию, пробуждают лишь отвращение.

Становится душно и тесно: я пробираюсь в сторону барной стойки, а, когда толпа выплёвывает меня и мой пережёванный внутренний мир, замираю. Вижу Диму, уверенно направляющегося ко мне, и делаю неуверенный шаг к нему навстречу.

- Где Стас?

- Он отошёл ненадолго, скоро вернётся.

Ясно, ничего нового.

- Я в туалет, - отчитываюсь, решительно направляясь в сторону уборной. – Жди здесь, скоро вернусь.

Не сработает, парень всё равно пойдёт за мной и займёт удобную позицию, чтобы вести наблюдение. Он профи, его просто так не обманешь.

В женском туалете холодно: я облокачиваюсь на раковину и смотрю в зеркало, вдруг понимая, что меня тошнит от собственного отражения. И не из-за того, что я пьяная, или мне не идёт это красивое платье, или стрелки нарисованы криво, просто я смотрю на себя и понимаю, что это вовсе не я. Кто-то другой, совершенно чужой человек.

Я, Ирина Ольханская, выросшая во дворе и способная дать отпор любому обидчику, стою в туалете дорогого клуба и совершенно не понимаю, во что превратилась моя жизнь.

Мне хочется сорвать с себя маску, выбросить притворство и вернуться назад. Туда, где я ещё не была знакома ни со Стасом Скворецким, ни с Элли Макеевой, а в день, когда моя мама была ещё жива, а папа не познакомился с Мариной. Вот только я не помню этого дня и вряд ли он вообще когда-то был в моей жизни.

- Отличное платье, - резкий голос заставляет вернуться в реальность.

К раковине справа подходит девушка, улыбаясь так, словно только что сделала мне величайший комплимент. Я смотрю на её тёмные волосы и яркий макияж. Чёрные потёртые джинсы, распахнутая кофта с капюшоном.

И в этот момент у меня в голове рождается безумная идея:

- Хочешь, подарю? Махнёмся одеждой.

Адреналин неожиданно заполняет тело, стремительно освобождая от оков опьянения. Девушка удивлённо хлопает глазами: да, действительно. Какая-то сумасшедшая в туалете клуба предлагает поменять одеждой. Я бы послала такую куда подальше.

- Слушай, - решаю сыграть на женской солидарности. – Там в клубе за мной следит мой бывший. Никак не могу от него избавиться, он меня повсюду преследует. Если ты наденешь моё платье и распустишь волосы, в темноте тебя запросто можно принять за меня… Когда он поймёт, что происходит, я уже свалю отсюда. Пожалуйста.

Умоляюще строю глазки, и девушка всё-таки сдаётся.

- Ладно, - улыбается незнакомка. – Помочь избавиться от козла я всегда горазда.

Она кивает на туалетную кабинку – мы запираемся внутри и начинаем переодеваться. К счастью, вещи приходятся в пору, и наше перевоплощение проходит удачно.

- Я Зоя, - она протягивает мне резинку для волос, изящно распуская волосы. – Обувью меняться не будем.

- Ира, - благодарно улыбаюсь, завязывая волосы в небрежный хвост. – Спасибо тебе огромное. Ты мне жизнь спасла.

Или погубила.

Стас меня прикончит, если я сбегу от пристального надзора Димы, но об этом я буду думать потом.

- Ага, - усмехается. – Потом продам это платье за кучу бабосиков, мне они как раз пригодятся. Надеюсь, ты не против?

Пожимаю плечом.

- Делай с ним, что захочешь.

Зоя усмехается.

- Иди первая.

Я киваю, ещё раз благодарно улыбаюсь, а потом накидываю на голову капюшон и на дрожащих ногах покидаю сначала кабинку, а после и туалет. Дима не будет готов к тому, что я решу поменяться с кем-то одеждой, я ведь сама к этому не была готова.

Безумие какое-то! Я только что соврала незнакомке про бывшего, чтобы сбежать от личного охранника чёрт знает куда!

Голова идёт кругом: я двигаюсь в сторону выхода, нахожу взглядом Диму. Парень стоит недалеко от туалетов и терпеливо ждёт, пока я покончу со своими женскими делами. В какой-то момент он смотрит прямо на меня – сердце пропускает удар, а ноги почти что подкашиваются от одной лишь мысли, что меня раскрыли, но Дима скучающе отворачивается. Облегчённо вздохнув, я сильнее натягиваю капюшон и спешу к выходу.

Свежий воздух прибавляет сил, и я поспешно ухожу прочь от клуба. Сердце не перестаёт испуганно трепетать и вздрагивать из-за любого резкого звука. Так себя чувствует преступник, сбежавший от полицейских? Испуганной шавкой, загнанной в угол и не знающей, что ей делать?

У меня нет ни телефона, ни кошелька: всё осталось у Димы. И я понятия не имею, куда мне идти и что делать в центре ночной Москвы. На что я рассчитывала, когда решилась на побег?