Вкус вишнёвой лжи

Я иду долго, пока наконец-то не успокаиваюсь. Страх отступает, а на его смену приходит жгучая боль и отвращение к самой себе.

Как же долго я обманывала себя. Как сильно пыталась скрыть то, кто я есть на самом деле! И лишь потеря бабушки заставила меня очнуться от долгого забвения и как котёнка ткнула носом в правду.

Я сворачиваю на пустой мост и останавливаюсь: ноги гудят от долгой прогулки на каблуках, усталость раздирает на части. Скинув туфли, я поднимаю их, замахиваюсь и выбрасываю в воду. Громкий «бульк» в ночной тишине подобен взрыву гранаты, разрывающий и меня и пустоту на части.

Я хватаюсь за парапет моста и отчаянно кричу: боль накрывает цунами, хочется плакать, но не выходит.

Поэтому я кричу так громко, чтобы меня услышали все: и живые, и мёртвые. Кричу, скулю, кусаю губы и царапаю ногтями мост. Кажется, будто ещё мгновение, и я перелезу через парапет и спрыгну в воду вслед за дорогими туфлями.

Вдруг я слышу приближающийся звук мотоцикла и оборачиваюсь. Железный конь плавно тормозит рядом, словно зверь, услышавший мой крик о помощи. Человек в чёрном шлеме смотрит на меня: на нём кожаная куртка, кеды и джинсы. Секунду помедлив, водитель ставит байк на подножку и спрыгивает на асфальт.

Смотрит на меня – я вижу собственное отражение на его забрале – и чего-то ждёт. Я думаю, что это Стас. Пусть он без охраны и сто лет не гонял на мотоцикле, но у него было достаточно времени, что переодеться, взять транспорт и объездить ближайшую территорию клуба.

Нет, я не думаю, что это Скворецкий, я надеюсь, что это он.

И вот незнакомец как в замедленной съемке поднимает руки к шлему и ловким движением снимает его с головы.

И я лечу в бездну.

Потому что это не Стас, и не Дима, и ни один из наших охранников, и даже не просто проезжающий мимо благородный рыцарь, заметивший на мосту отчаявшуюся девушку и решивший помочь ей.

Это человек, который никак не мог здесь оказаться. Тот, кто вечно появляется в моменты моего отчаяния и не задумываясь протягивает руку помощи. Парень, чьего внимания я, особенно та, во что я превратилась, не заслуживаю.

- Надеюсь, ты не собиралась прыгать? – насмешливо спрашивает он.

Я чувствую, как по щеке скользит горячая слеза, и удивлённо смахиваю её. Я не могла заплакать с самой смерти бабушки, тогда почему сейчас…

Пытаюсь назвать его по имени, но язык не слушается, в горле застревает комок, и вообще, кажется, я давным-давно позабывала, как его зовут.

- Костя? – бормочу я, лихорадочно, осматривая его.

Лёгкая щетина, растрёпанные светло-русые волосы, синие глаза. Шрам на скуле, которого раньше не было.

- Он самый, - довольно лыбится. – Обнимемся или так и будешь пялиться как на призрака?

Я шумно выдыхаю, делая неуверенный шаг вперёд: парень ловко вешает шлем на руль и, перепрыгнув через ограждение, вовремя оказывается рядом, потому что босые ноги, кажется, решают меня подвести. Попав в крепкие объятия Кости Назарова, я не выдерживаю: плотина рушится, позволяя потоку воды смыть всю мою боль и отчаяние, накопившееся за последние годы, и я плачу.

Я реву в жилетку когда-то хорошего друга, которого нагло предала, заставив исчезнуть почти на четыре года. Я задыхаюсь от собственной никчёмности, несправедливости и бессилия, не в силах поверить в происходящее.

Интересно, это безумие в моей жизни когда-нибудь закончится?

- Садись, шавки Стаса нас быстро найдут, если продолжим торчать здесь.

Я отстраняюсь, пытаясь успокоиться и стереть с лица слезы. Наверное, выгляжу ужасно: макияжу точно конец.

Парень надевает шлем и седлает байк, ждёт, пока я соизволю присоединиться к нему, но перспектива уехать чёрт знает куда с Назаровым кажется мне ещё большим безумием, чем происходящее до этого.

Но я недолго думаю: всё равно деваться некуда: либо меня найдёт охрана Стаса, либо кто похуже, а Косте я хотя бы могу доверять.

Плюнув на всё, неумело перебираюсь через ограждение к мотоциклу. Забравшись на байк, крепко обнимаю парня со спины: железный конь ревёт, прежде чем сдвинуться с места, а я зажмуриваюсь и позволяю призраку из прошлого увезти меня чёрт знает куда.