Самая быстрая травница

– Что т-т-там т-так ж-жахнуло? – тряска мешала говорить, суставы заломленных рук ныли, однако, Тинни не особенно тяготилась этими неудобствами. После того, как ее чуть не сожгли, остальные жизненные неурядицы выглядели несерьезными.

– Я им бочки со смолой подпалил и волшебной соли для верности насыпал. Даже не ожидал, что так рванет, – отрывисто ответил Брокки. Она не видела его лица, только грязный сапог, вдетый в потертое стремя. А еще землю, одетую в порванную снежную шубу.

– Зуланд Т-т-трилист! Соль? Взрывательную? Где т-ты ее взял? – Тинни показалось, будто она ослышалась.

– Известно где: в вещичках жнеца покопался. – Ловкач издал самодовольный смешок и натянул поводья, заставляя лошадь замедлить шаг.

Они остановились возле старого кургана. Травница не могла осмотреть незнакомое место, потому что всклокоченные каштановые волосы загораживали половину обзора. Вор поднатужился и перетащил ее на пятачок подсохшей земли. Возле кургана снег почти сошел – место было открытое, чем пользовались теплые ветры, да весеннее солнце.

При взгляде на вора, травница едва сдержала разочарованный вздох. Приятный голос спасителя поспособствовал тому, чтобы богатое девичье воображение нарисовало принца на белом коне. А на деле он оказался длинноносым и щуплым. На бритой голове с едва пробивающейся колючкой темных волос, блестели капли пота – вор старательно перепиливал магпуты тонким стилетом.

– Свободу травнице! – весело хмыкнул вор, с треском разрывая наконец поддавшиеся путы на лодыжка и запястьях девушки.

– А почему ты бритый? – Вместо «спасибо» пролепетала травница, во все глаза пялясь на Брокки.

Он повернулся к ней другой стороной и указал на свежий шрам. Причем затянутый не без помощи магии. Тиннэри видела незаметное простому глазу зеленоватое свечение вокруг недавней раны.

– Кто тебя так?

– А! – Вор беспечно махнул рукой и помог травнице подняться. На этот раз она не сдержала разочарованного вздоха: мужчина был ниже ее на полголовы. – Теперь бы от погони отвязаться, – он кивнул в сторону, откуда они приехали.

Тинни посмотрела на глубокие следы копыт и спросила:

– А должны?

– Ну дык лошадку я у жнеца позаимствовал и пожитки его. А это значит, что они нам на хвост сядут – зуб даю! – Ловкач поскреб едва заметный ежик на голове, обходя зудящий шрам. Лечивший его травник строго-настрого запретил расчесывать место былой раны.

– Украл? У жнеца? – девушка с удивлением взглянула в смеющиеся синие глаза.

– Позаимствовал, – поправил вор, указав на пару мешков, притороченных к седлу.

Тинни ахнула, опознав в одном из них свою котомку. Значит, кровожадный жнец хотел присвоить ее? Вместе с волшебным желудем? Вот висельник! Не проронив ни слова, она развязала свою котомку, дабы проверить, целы ли ее личные вещи. К счастью, жнец настолько увлекся процессом линчевания, что отложил изучение содержимого ее мешка до завтра.

 

Она сидела у костра, время от времени поглядывая на закипающую воду в котелке. Дрожь в руках Тинни никак не желала униматься. Любые заклинания, требовавшие не только верного слова, но и твердого пасса превращались в магические всполохи. Красивые, но безобидные и бесполезные.

– Только магзапас почем зря расходую! – бросила в сердцах травница.

Хвала Трилисту при ней был кисет с нужными травами.

– Что ты там за бурду завариваешь? – любопытный спутник нечаянно пихнул ее под локоть, и девушка едва не рассыпала драгоценные травы.

Злиться не хотелось. Точнее, хотелось, но не хотелось напрашиваться на ссору. Кто его знает, этого Ловкача? С виду дружелюбный, но домовые тоже смотрятся добродушными старичками, а завьют кудели* так, что утром посмотришься в зеркало и только что не вскрикнешь.

– Это не бурда, а сбор для сна крепкого. Хочешь, оставлю немного?

– Благодарствую, – поспешил отказаться Брокки. – А ты хозяйственная девчонка, как я погляжу. И котелок при тебе. И харчи. И травы.

Тиннэри поморщилась, вспоминая с какой тщательностью планировала побег.

– Но я тоже не налегке, – вор вынул из жнецовой котомки кольцо колбасы и победоносно покрутил ею над головой. Святотатство, с точки зрения жнецов! Ведь именно так выглядел священный охранительный жест (без колбасы, естественно). Жнецы точно так же размахивали руками над головой, когда клялись Священными онучами Кокосия.

Вор уселся напротив травницы, жуя колбасу и прихлебывая из жнецовского бурдюка.

Тинни тоже налегала на колбасу, решив приберечь скудный запас круп на последующие дни путешествия.

– А ты куда путь держишь? – она исподтишка смотрела на худое лицо вора.

Брокки пожал плечами, прожевался и, ткнув огрызком колбасы в сторону, изрек:

– Да так!.. Провожу тебя до безопасного места и поеду куда глаза глядят.