Страница 7 из 118
Травница кивнула в ответ, мысленно благодаря Зуланда Трилиста за то, что не оставил ее в беде, послав вора ей в подмогу.
«Перемелется, мука будет. Мне бы только переночевать, а потом до дуба добраться», – сонно подумала Тинни. Травяной отвар подействовал на нее наилучшим образом: она согрелась, руки уже не тряслись, тревожность улетучилась, сменившись сонливостью. Девушка взглянула на длинноносого спутника, тот, отойдя от костра, вытащил из-за пазухи мешочек с речным песком и ушел за дерево. Если бы не волшебное действие трав, она бы пошла следом за вором, потому что ей всегда было любопытно посмотреть на то, как поклоняются Фринну Восьмилапому. Но вместо этого она подкинула веток в костер и, закутавшись в плащ, подложила под голову котомку и задремала.
Сон был донельзя противным. Она стояла посреди просторного класса Травакадемии, пытаясь ответить на ехидные вопросы преподавателя Грома Перуновича, а Иллидир Тьма стоял рядом, смеялся и тыкал в нее палкой, каждый раз, когда она давала неправильные ответы.
– В каком году был открыт контур Воктура? Кто изобрел первую баллисту? Кто будет преемником преподобного отца Кокосия?
– В сто девятом? Ай! – лепетала Тиннэри, пытаясь увернуться от меткого Тьмы. – Не знаю! Ай!.. Мы это еще не проходили! Ай!..
– Меньше прогуливать надо, Верстовой столбец! – с издевкой сказал Иллидир, улыбнувшись идеально ровными зубами.
– Сам дурак! Я не прогуливала! – травница была возмущена несправедливым обвинением, потому что она действительно не прогуляла ни одной лекции. Посещала их в любом состоянии: больная, невыспавшаяся или влюбленная. Даже свой побег из Травакадемии она подгадала так, чтобы он совпал с двумя свободными неделями, когда все усиленно готовились к сдаче сессии.
«Подготовлюсь во время путешествия!» – беспечно решила она, надеясь на то, что ее путешествие будет быстрым и легким. И если ее не попрут из Травакадемии за присвоение магического желудя.
Тьма вытащил из кармана маленькое зеркальце и гребешок, чтобы расчесать волосы. Травница подавила вздох. Вот уж повезло злосчастному Тьме с идеально прямыми волосами! Да его роскошной и послушной гриве завидовали все девчонки!
– А ты желудь свистнула, – как бы между прочим заметил Тьма, разглаживая белесые брови перед зеркалом.
Тиннэри бросилась прочь из комнаты и тут же налетела на пожилую женщину, вошедшую в классную комнату.
– Мора Фрейевна! – облегченно выдохнула травница. Она всегда ходила в любимицах у этой статной, немного полноватой дамы с длиннющей косой.
– Колосок! – внезапно рявкнула преподавательница прикладной магии. – Отчислена!
Тинни вздрогнула и проснулась. Костер почти погас, небо сияло звездами, воздух пах заморозками, впрочем, как и всегда в эту весеннюю пору. Чуть поодаль, сбоку, доносилось лошадиное пофыркивание. По-видимому, Брокки привязал там лошадь. В двух шагах от себя Тиннэри увидела сгорбленный силуэт спутника, которого признала по замызганным штанам и черным сапогам, казавшимися белесыми из-за налипшей пыли. Спутник что-то старательно искал.
«И не спится же человеку! Поздний час уж!» – подумала травница, переворачиваясь на другой бок. Шуршание прервалось. Брокки словно боялся чего-то.
«Как мило! Он боится разбудить меня», – подумала Тинни. Она подоткнула руки за голову и наконец осознала, что лежит на какой-то дерюге. А ее котомки и след простыл.
Она резко встала и в упор посмотрела на вора. Тот разогнулся, наблюдая за ней. По-видимому, хотел убедиться, что она не проснулась.
– Так ты спас меня, чтобы обокрасть? – Она старалась вложить в вопрос гневную интонацию, но вместо этого в голосе сквозила печаль.
Даже в тусклом свете костра она заметила краску, залившую щеки вора.
– Нет, нет, – Брокки попробовал возразить, но голос предательски сорвался и вор стушевался еще больше.
Тинни встала и, наградив вора яростным взглядом, возвратила незаконно присвоенную собственность. Она села на краешек поваленного дерева и принялась проверять содержимое котомки – все ли на месте?
– Ничего я не взял! – буркнул Ловкач, подсаживаясь к травнице.
Та, ничего не ответив, продолжала инспекцию.
– Ты не веришь моему слову? – спросил вор с обидой в голосе.
– Нет.
Ее честность «добила» спутника, если судить по интенсивно-красному цвету его лица.
«Дивно! – подумала Тиннэри. – Я и не знала, что можно краснеть такими разнообразными оттенками».
Брокки молчал, начесывая голову и шипя каждый раз, когда обломанные ногти задевали свежий шрам.
– Ну ты… это… извини, – сдавленно выдавил вор, рассматривая сбитые мысы своих сапог.
– Извиню, если вернешь мои куны, – Тинни затянула узел на горловине котомки.
Вор засопел, но к счастью его протест только в этом и выражался.