Страница 106 из 123
«Это есть смысл нашего пребывания на земле:
мыслить и искать и вслушиваться в дальние исчезнувшие
звуки, так как за ними лежит наша истинная родина».
Г. Гессе.
Помнишь ли ты моя дорогая душа, как обещала не забывать про свой дом и про своего отца? Помнишь ли ты как говорила мне, что страх не одолеет тобой и в долине смерти? Моя душа, мой сын, мой брат и моя тень. Мой спутник и мой товарищ.
А мы сегодня снова на равнине, сотканной из лучей весеннего света, где роса проступает на инфразелёном ковре из трав в виде серебряных капель. Капли эти испарились из человеческих молитв и, провисев в воздухе половину вечности, опустились на травы.
—Найдите его,— говорит магистр,— это великородная душа. Это капсула класса А, он может жить несколькими жизнями, он может быть в нескольких местах одновременно. Длань Осириса провалилась в его мир, и он много раз воспроизвёл себя, дабы оградить её от зла. Это наш друг и друг Октоады. Там внизу, в красноватой дымке одновременно живут тысячи его миров, как один похожие на другой, и отражённые друг от друга, лишь один из них настоящий, там и находится то, что поможет нам победить зло.
Мой спутник, мы спускаемся в красноватый мир желаний, всё ближе нам видны сверху дома и каменные крыши. Мы снова видим Анубиса, он руководит процессом своей инкарнации, раздвинув серые стены маленькой квартиры, где его мать Лучезарная Небетхет, следуя указаниям, в который раз относит его новую оболочку на улицу и кладёт возле мусорного бака.
Помнишь ты моя душа, что обещала?
я помню
я помню
я помню
—Спи, брат спи, ещё не приехали.
—А куда? – не понимаю я спросонья.
—Да здесь недалеко.
Я поднимаюсь на сиденье и смотрю за окно. Мы въезжаем в какое-то село. Коровы тычут разноцветными мордами в воздух через изгородь, кажется, поёт петух. Покосившиеся жалкие лачуги, вот-вот гляди рухнут. Зелёный автомобиль брата медленно плывёт по улицам как в фильме ужасов.
—Кто тут-то ещё? —спрашиваю я,—тут что будем делать? Мухоморы мы уже ели, коноплянный отвар пили, ты из меня наркомана мечтаешь сделать?
—Да нет, тут на сей раз нормальный мужичок.
Знаю я его «нормальных мужичков». Сколько мы их уже навестили. Но особенно запомнился последний персонаж. При нас он зарезал овцу, сдёрнул с неё шкуру и надел её на котёл жиром вверх. Потом достал колотушку и начал в долбить по шкуре и орать что-то непонятное, пока не упал наземь и не задёргался в припадке с пеной у рта. Такие вот «нормальные мужички».
—Да нет, этот попроще,—произносит брат,—вон уже почти приехали.
Я смотрю на фиолетовый пузырь, раздувшийся над какой-то избушкой, и не могу понять, сон это, или нет. Пока я думаю над этим, двадцать раз я успеваю заснуть и проснуться, в промежутках рассуждая, сон это или нет. Пузырь всё растёт, автомобиль брата двадцать раз подъезжает к избушке, на двадцать первый раз я понимаю, что это всего лишь я пока только рассуждаю о том, как мы будем подъезжать, и из-за этой мысли пузырь лопается, и из него возникают огромные фигуры с бубнами. Сквозь них просвечивают звёзды. Фигуры бьют в бубны, на меня осыпается град стекла.