Страница 50 из 153
- Никак нет, сеньора инструктор! Никаких вопросов!
Той моя реакция понравилась.
- Пошли, соискатель Шимановский. Будем делать из тебя человека.
* * *
Мною, как и в прошлый раз, занимались трое. «Первая», еще одна, до сей поры незнакомая тётка с суровым лицом и рваным шрамом на щеке, «Вторая», и Катарина. Сеньора майор, уже переодевшаяся в форму, в основном стояла в стороне с планшеткой, в которую время от времени что-то записывала. Остальные постоянно со мной общались, давали задания и объясняли непонятные моменты.
Для начала я повторил свои упражнения на дорожках, теперь в скафандре и с игломётом за плечом. Ну, скажу я, это что-то! Совсем не то, что бежать налегке!
Мешало всё. В доспехах я не чувствовал земли, опоры, постоянно норовил потерять равновесие и завалиться в сторону, позорно растянувшись. Несколько раз даже растягивался, чуть не умерев со стыда. Инструкторская группа делала вид, что не замечает, но про себя тётки мило улыбались.
- Ничего, поначалу всем сложно с доспехами, - подбодрила чуть позже Катарина, когда увозила домой. – Вначале все падают. К доспехам надо приноровиться, подстроиться. И это не так сложно, поверь. Зато потом сможешь спать в них, и если они не надеты, будешь чувствовать себя голым.
Я пыхтел и отмалчивался. Она права, через это надо пройти и привыкнуть. Но есть ли у меня на это «привыкнуть» время?
Время, как оказалось, было. Точнее, инструкторская группа сделала всё, чтобы оно появилось, не щадя меня.
Кроме чувства потерянного равновесия, доспехи мешали при движении, сопротивлялись, приходилось постоянно прилагать усилия, чтобы банально сдвинуться с места. Вроде небольшие усилия, но зато постоянные. Одна из инструкторов на моё замечание об этом ответила:
- А представляешь, на что будет способно твое тело, если после такого тренинга включить сервоприводы?
То, что тело адаптируется к доспеху, я понял, когда к вечеру, обессиленный, еле-еле смог стащить его. К этому моменту настолько привык напрягаться, переставляя с места ноги и двигая руками, что чуть не упал, делая первый же шаг налегке. Чем вызвал волну смеха.
- Привыкнешь! – ласково похлопала меня по плечу «Первая», помогавшая теперь уже снимать доспехи.
Я кивнул. Сил отвечать не осталось.
Если первый раз я занимался после школы, то есть не так уж много, всего несколько часов, и вымотался настолько, что чуть не проспал на занятия, то теперь, после целого дня тренировок, еле-еле передвигался. Тело болело полностью, с головы до ног, от постоянной раскачки лишенных привода сочленений и суставов, от постоянной гонки и ускорения в непривычном скафандре, да ещё с неизменным оружием за плечом, мешающим нормально двигаться. Это был ад.
Катарина, успевшая переодеться, повела меня в гараж, посадила в машину, села рядом и протянула бутылку с каким-то тёмным шипучим напитком. Я глотнул. Освежающе!
- Что это?
- Хорошая штука, - улыбнулась она, заводя двигатель. – Придаёт бодрости. На время. До дома тебе хватит, поесть, помыться и спать. Завтра не проспи.
В её голосе я смог рассмотреть заботу и сочувствие. Впрочем, не пересекающие некую грань показного безразличия.
- Постараюсь, - буркнул я, чувствуя, как боль переливается из сустава в сустав, из мышцы в мышцу.
- Ты как, держишься?
Кивнул.
- Я думал, ты отменила мне занятия в школе, чтобы не пересекался с Кампосом, который обязательно захочет выяснить подробности. Или с дуболомами его папочки. А ты оказывается вон для чего.
Она усмехнулась.
- Да, действительно, в школе тебе лучше не появляться. Какое-то время. - Она помолчала. - Сегодня мой мнимый шеф с подачи главы корпуса должен был с ним связаться. С Кампосом. И объяснить, что его сын не прав. Но ты сам понял, причина не только в этом.
Я тяжело вздохнул и откинулся назад, проваливаясь в полудрему. Да, не только в этом. Хотя и в этом тоже.
Что ж, ей виднее. У неё в таких вещах есть опыт, до чего мне расти и расти.
Вот чего я не знал, так это как вести себя с матерью. Тяжело было видеть, как она на меня смотрит. Прекрасно понимает, со мной что-то не так, но в подробностях разобраться не может. Действительно, что думать на её месте, если сын, имевший на неделе столько проблем в школе, вдруг пропадает неизвестно где вечерами, заявляется побитый и немощный, еле-еле хватает сил дотянуть до постели, и при этом не говорит ни слова? И сейчас, запихивая в себя ужин, я вдруг осознал, что если не расскажу сегодня, случится что-то нехорошее.
- Это всё она, да? – не выдержала долгого молчания мать.
Я отрицательно покачал головой.
- Она тут не причём. То есть, «причём», но косвенно.