Страница 49 из 153
- Таким образом, можно подключить любую винтовку к любому браслету? Но это же опасно.
- Почему?
Я пожал плечами.
- Ну, преступность, криминал. Они могут этим воспользоваться.
- Когда начнётся война, малыш, всем будет плевать на криминал. - Она понизила голос. - Повторяю, это всё сделано на случай высадки врага на планету. А криминал в любом случае найдёт, как использовать оружие. Раз могут достать скорострельные винтовки, то достанут и управляющие блоки, какие бы выходы у них ни были. Это же элементарно.
Я задумался. Хм. Она, пожалуй, права!
Сколько тайн открывается, и всё как-то мимоходом. А страна наша, получается, насквозь милитаризована?
Тогда я ещё не осознавал до конца, до какой степени она милитаризована. Готовилась к войне Венера целое столетие, всё время своего существования, и к нашему дню нашпигована всем, что помогает сражаться или мешает сражаться противнику. Причём нашпигована не только предметами, но и идеями - разными патриотическими программами по работе с молодежью с военным уклоном, пропагандой, скрытой и открытой, в том числе пропагандой военных игр, которые у нас даже популярнее футбола. Ну, не менее популярны. И, разумеется, тщательно поддерживаемый в СМИ образ абстрактного «врага», куда ж без него. Не считая запрятанных где-то под сотым метром гор оружия, которого хватит не на сто, а на все двести миллионов человек.
Всё это находится на виду, мы сызмальства привыкли, потому и не обращаем внимания на сложившееся положение. Хотя в той же Империи, например, слыхом не слыхивали о патриотических программах, и сочтут за дикость установку в центре городов средств электронного подавления, замаскированных под объекты архитектуры.
На Венере всё в той или иной мере сделано с расчётом, чтобы стать оружием в случае высадки на планету. Ну, или для поддержки власти на случай вооружённого переворота.
- Оружие индивидуальное, - продолжала сеньора, возвращая меня от абстрактных размышлений на поверхность. - Хоть ты не кадет, оно тоже будет закреплено за тобой и твоим скафандром, будешь за него отчитываться. Привыкай. Вопросы?
- Оно тоже боевое? – я внимательно рассматривал скорострельную винтовку, вертя её так и эдак. Впервые держал в руках боевое оружие, из которого можно стрелять не пулями, а настоящими иглами, для которых не существует никаких преград. А что оно боевое, как и скафандр, не сомневался. Сеньора подтвердила это, презрительно скривившись.
- Естественно. У нас всё боевое. Знаешь, как эта штука называется?
Я утвердительно кивнул.
- «Жало».
- А какая модель?
Тут ответить не мог. В таких тонкостях не разбирался. Она назвала, словно читая лекцию:
- Скорострельная винтовка ALR-112 «Aguijón». Игломёт средней мощности и невысокой дальности стрельбы. Предназначена для ведения боевых действий в помещениях и закрытых пространствах. Достоинства: лёгкость, мобильность, высокая скорострельность. Недостатки: малая мощность и невысокая дальность прицельной стрельбы.
Я кивнул, стараясь всё это запомнить.
- Штука как раз для тебя. Ты «правило номер один» знаешь? Насчет оружия венерианского солдата?
Поёжился. Естественно, знаю. Но от её вмиг ставшего ледяным взгляда и прорезавшихся в голосе холодных ноток стало не по себе.
- «Оружие – часть тебя. Боец, оставивший свое оружие, недостоин носить гордое звание солдата Венеры!», - как по писанному отрапортовал я, вытягиваясь в струнку.
- А знаешь, что оно означает на практике?
Разумеется. Это знает на Венере каждый, с пелёнок. Это тоже часть военно-патриотической программы.
- Если ты бросишь или выронишь оружие, Шимановский - понизила она голос почти до шепота, – твои тесты на этом закончатся. За воротами. И это не моё правило, а Венерианского королевства. Вопросы по этой части?
Вопросов не было.
Оружие для бойца – продолжение его руки, часть его самого. Как сердце, печень или почки. Боец, потерявший оружие, равносилен бойцу, потерявшему жизненно важный орган. За такой проступок мгновенно выгоняют из армии, а в военное время даже расстреливают. Наша армия – наша гордость, защита и опора. Порядки в ней строже, чем в любой другой в мире, но это потому, что мы в кольце врагов. Нам НАДО выжить, несмотря ни на что. И такие суровые драконовские порядки – лишь составляющая выживания.
Боец всегда при оружии, в столовой, в спальне, в туалете. Без него он – никто. За пределами «имперских» секторов или во время усилений его берут с собой даже в увольнительные. Для нашего государства и общества это норма, и я только что стал частью этой нормы.
Отныне я – солдат. Боец. Настоящий. Именно это означают ее слова. И требования ко мне теперь такие же настоящие, взрослые.
«Игры кончились, Шимановский! Ты хотел взрослой жизни – получай! И отвечай за неё по полной программе, без скидок».