Страница 170 из 216
‑ Мне говорили подобное. – Отмахнулся Страж и побрел к лестнице, ведущей наверху. Рубиновый шлейф пополз за хозяином, тихо шурша по пыльному полу, и мягко опустился на поникшие плечи.
‑ Пошевеливайся, Лже-всадники нападут прежде, чем мы отлетим от Саантира. – Поторопил Десница. – Мы не можем оставить горожан без зрелища.
***
Клинья бурых Галафейских Хоаксов отчаянно неслись наперерез исполинскому дирижаблю Десницы. Хлопки мощных крыльев и низкий рев становились все отчетливее, сердец солдат и притихших зелотов коснулся страх. Ларканти Хан Ката стоял на носу палубы и отстраненно наблюдал за бесконечными пепельными барханами, укрытыми еле заметной пурпурной дымкой.
‑ Почему я не чувствую, как ты сгораешь от нетерпения, Хан Ката? – Заискивающе поинтересовался Кантар, изучая меланхоличные, скользкие мысли Ларканти.
‑ Аппетит приходит во время еды. – Вяло огрызнулся страж и начал медленно извлекать из ножен черный клинок. Вместо шуршания Нар’Охай порождал вибрирующий рокот, у ног Стража со скрежетом появлялась глубокая борозда, брызжущая измельченными опилками. Последняя треть лезвия вырвалась из лона резко, разгоняя волну отчаянно свистящего воздуха. Трещина взрыла палубу, открывая полумрак нижних отсеков, и обратила коренастые перила в сноп острых щепок. Каменный страж размял плечи и торжественно шагнул в пропасть, заполненную холодным поднебесным вихрем. Незримые щупальца ухватились за плетение Мира, и Ларканти завис в воздухе. Не оглядываясь на удивленную черно-красную толпу, он нырнул вниз, и невесомый плащ окрасил рубином плавную траекторию. Реод’Ранк начал заметно нагреваться, тлеющее мерцание распространилось по трещинам каменного панциря и оплело широкую фигуру стража. Обогнув крутые борта, заключенные в узоры из начищенной бронзы, страж ринулся на обреченных Хоаксов.
‑ Главное не увлекись и не прикончи их командира. – Напомнил Кантар, ощущая мрачное напряжение, которое пульсировало вместе с сердцем Хан Ката.
‑ Зачем он тебе? – Спросил страж, заводя черную дугу за спину.
‑ Чтобы громогласно заявить о преданности Саррину Нараеду Галринад – одному из крупнейших разводчиков Аркефальских Хоаксов на Фенкрисе. – Пояснил Яроокий показательно напыщенным голосом.
‑ И это ведь будет правдой? – Разочарованно поинтересовался Страж.
‑ Самое смешное, что да. Нараед надеялся приблизить войну с Саантиром и разжиреть на доходах от продажи великолепных питомцев. – Сочась призрением, ответил Десница. ‑ Тени смеялись до хрипоты, когда узнали о его намерениях.
‑ Великий Яроокий может обратить в пыль город врагов, только если на то есть причина? – Желчно отозвался Хан Ката.
‑ Веришь или нет, я тешу надежду стать спасителем, а не узурпатором. – Признался Десница мечтательным голосом, который быстро налился сталью. – Но с лже-всадниками будет покончено сегодня. Наша квота милосердия – полдюжины команд.
‑ Эти бледные заслужили смерть жестокостью. – Рассудил страж, неприязненно морщась, и осмотрел рой пернатых Хищников, который готовился окружить Фалангу.
‑ Раббаар дал им повод для ненависти, когда поскупился на стражу в северных шахтерских поселениях. – Напомнил Кантар и направил пылающий взор Ларканти на вытянутый шестикрылый силуэт, выделявшийся размером среди бурых гигантов.
‑ Хааф “Хинглинг” Лааран. По сравнению с ним мои зелоты – прилежная паства Черного Храма. – Представил Кантар чудовищного ткача.
‑ Наслышан. По крайней мере, несчастный Хаэкран’Каэт сможет сопротивляться. – Процедил Страж и хищно оскалился.
‑ Твое последнее столкновение с Лим’нейвен закончилось не слишком удачно. – Ехидно подметил Кантар и почувствовал, как в самолюбии стража появилась небольшая брешь.
‑ Целься в голову, которая торчит из груди пернатой твари. – Предупредил Яроокий сквозь лающий смех и швырнул Ларканти на сумасшедшего Лим’нейвен. Время вокруг Хан Ката текло неспешно, и рывок показался плавным, но каменные плечи обращали перья Хоаксов в облака бурых ворсинок, которые мгновенно разрывали яростные вихри. Пернатые исполины взволнованно бросились в стороны, крики исказили лица взмокших всадников, но шестикрылый зверь приветствовал стража расправленными крыльями, в которых запутался солнечный свет. Изогнутые облака застыли на гранях изящных лат, грозный клекот вырвался из-под сплошного забрала, украшенного бесстрастным ликом. В выгнутой грудине утопала вытянутая фигура в остром шлеме, который украшали ряды раскосых глаз и свечение, сочившееся из прорезей. Хааф стиснул в когтистых лапах громоздкий арбалет, черный наконечник снаряда развернулся к горлу наступающего стража.
‑ Кантар! Еще медленнее! – Мысленно проорал Хан Ката, видя плавное движение спускового механизма. Разбрасывая обрывки пестрого оперения, болт взвился с обшитой сталью ложбины и понесся к цели. Прежде чем страж напряг плечи и приготовился к удару, из пятизарядной кассеты выскользнул следующий снаряд. Кантар напряженно зашипел, растягивая секунды в минуты, рев шестикрылого Хоакса обратился пугающе низким несмолкающим рокотом. Не обращая внимания на вой растянутых связок, Ларканти обрушил Нар’Охай на вращающийся наконечник стрелы. Лезвие утонуло в облаке янтарных искр и отвело смертоносный снаряд. Скалясь от боли, пронзившей предплечье, Хан Ката занес клинок над вторым болтом. Немеющая рука оказалась недостаточно быстра, и Нар’Охай перерубил деревянное древко. Наконечник, барахтаясь в воздухе, врезался в бедро стража и вырвал лоскут каменной кожи. Брызнувшая кровь несла раскаленное сияние и мгновенно вскипела, оборачиваясь струей едкого дыма. Ревущий Ларканти настиг Хаафа прежде, чем тугая тетива вытолкнула третью стрелу. Наконечник Нар’Охай вспорол ложбину арбалета и отсек когтистые пальцы Ткача.