Страница 22 из 93
- Обычно Селемн[1] куда уже, - охотно пояснила Януся, перехватывая мой взгляд. – Но теперь весна, в горах тают снега и спускаются к нам, сюда. Ниже по течению есть мост, там мы переберемся на другую сторону.
От быстрой ходьбы девушка разрумянилась, но ее голос оставался размеренным, а дыхание ровным – подъемы и спуски не утомили Январу ничуть. Плавной была походка: девушка точно скользила сквозь воздух. Если бы не стук мелких камешков, отбрасываемых ее сапожками, я бы подумал, что делю тропу с существом, сотканным из эфира и солнечного света.
- Как вам понравился вчерашний вечер? – спросила Януся.
- Никогда прежде не видел ничего подобного, - нимало не покривив душой, отвечал я.
- Вы смеетесь надо мной! Не такие уж мы здесь, в нашей оторванности от мира, дремучие провинциалы. Ни за что не поверю, будто в вашем доме не музицируют! Габриэль рассказывал, у вас три сестры.
Я боялся, что, узнав о болезни моего отца, Январа примется жалеть меня, мне же хотелось видеть в ее глазах восхищение, а не жалость, поэтому я сказал уклончиво:
- У сестер другие увлечения.
- И вы расскажете, какие? Хотя, позвольте, я угадаю сама! Сад? Верховая езда? Благотворительность? Танцы?
Желая избежать дальнейших расспросов и последующей за ними неминуемой лжи, я кивнул.
- А я мечтала бы поездить по свету. Наши мужчины путешествуют много, и по возвращении рассказывают о дальних землях, где все непривычно и странно. Женщинам положен иной удел. Традиции предписывают нам ждать возвращения братьев и мужей и хранить очаг. Но как же это несправедливо: мир меняется, а мы по-прежнему следуем заветам, выдуманным столетия тому назад! - от избытка чувств Январа тряхнула своими черными кудряшками.
Я вдруг понял, чем могу удивить эту необыкновенную девушку. Ведь если для меня была в новинку родина Габриэля, то Январе могли показаться увлекательными мои родные места. И я принялся рассказывать про отчий дом и старый парк, про речку Бобровку, перегороженную запрудой и разлившуюся в целое озеро, хорошо видное из окон нашего имения. Я говорил про закаты, отражавшиеся в зеркале водной глади, про старенький, местами прогнивший причал, где летом мы садились в лодку, чтобы покататься по отраженным небесам; про церковь на пригорке, где нашли упокоение мои предки, и где когда-нибудь буду лежать и я, внимая колокольному звону и шелесту берез.
Януся завороженно слушала, и неподдельное восхищение на ее очаровательном личике заставляло мое сердце биться сильнее. Тем временем мы дошли до моста. Я ожидал увидеть грандиозное сооружение, подобное стене, однако оказался разочарован. Мостом были всего лишь шаткие деревянные мостки, наведенные через поток и требующие немалой ловкости от желающих их преодолеть.
Пользуясь возможностью оказаться ближе к Янусе, я подал девушке руку, на которую она оперлась больше из вежливости, нежели по необходимости. По мосткам она шла, ни разу не покачнувшись. Я сошел с досок первым и, шалея от собственной смелости, подхватил Январу за талию и поднял. Ее лицо в ореоле черных кудряшек заслонило от меня солнце, и это было хорошо и правильно, потому что отныне моим солнцем была она.
- Ах, Микаэль, как же с вами легко, как отрадно! Будто я знаю вас целую жизнь! И отчего мой брат не приглашал вас прежде? Непременно попеняю ему!
Януся положила руки мне на плечи, пелерина ее распахнулась, и я почувствовал жар крепкого молодого тела. Ощущение длилось всего миг, пока я не поставил девушку на землю, но дальнейший путь я шел точно пьяный, точно именно этого мига мне недоставало, чтобы окончательно и безнадежно захмелеть вином, имя которому Январа.
У едва заметной тропинки между деревьев девушка остановилась.
- Мы можем продолжить путь вдоль течения Селемна, это дорога к городу. Там пахнет ванилью и кофе, сверкают витрины, по тенистым аллеям чинно вышагивают горожане. Если же теперь свернем, то выйдем звериными тропками на вершину Кабан-горы. На вершине сохранились развалины цитадели, где в незапамятные времена жили наши предки. Близ руин выходят из земли родники. Там обязательно нужно смотреть в оба, чтобы не провалиться в какое-нибудь подземелье и не достаться на ужин лепреконам.
Мне показалось, что самой девушке не хочется мерить шагами ровные аллеи, поэтому раздумывал я недолго:
- Отложим город на потом? Такой чудесный день хорошо провести в единении с природой.
Январа кивнула и свернула на тропинку, оставляя реку в стороне. Мы углубились в лес. Мягкий покров прошлогодней листвы пружинил под ногами, сквозь него пробивались острые молодые травинки. На ветвях деревьев набухли готовые вот-вот прорваться почки. Я узнал рябину и березу, по оставшимся с осени семенам нашел ясень и по мощным, выпирающим из земли корням, дуб. То тут, то там между стволов мелькали покрытые мхом скалы. Дорога забирала вверх. Порой мы выходили на каменные площадки, свободные от всякой растительности, откуда можно было обозревать окрестности и ориентироваться, как далеко мы продвинулись.
На одной из таких площадок Январа указала вершину в значительном отделении от нас. Гора была невысока, склоны и гребень ее густо поросли лесом.