Страница 65 из 98
Знакомство с автосервисом «Рашит», ставшее тогда в интерес, было сопоставимо чему-то неизвестному и необычному.
Новое здание офиса, в цокольном этаже которого разместилась столовая, привели меня в некий восторг. Я неуверенным шагом обходила солидную площадь предполагаемого места работы. Предстояло впервые самостоятельно открывать столовую, планируя рабочее место, закупая необходимые оборудование и инвентарь, составляя меню и калькуляцию. На тот момент я была восьмым кандидатом на должность шеф-повара, о чем меня поставила в известность молоденькая и довольно привлекательная родственница хозяина, Флора. Мы запросто вошли с ней в контакт, хотя я не была уверена в утверждении вакансии за мной.
Встреча и знакомство с хозяином фирмы прошли стихийно. Его выбор однозначно и утвердительно был сделан в мою пользу.
Начались рабочие будни. Едва успев приготовить разнообразный обед из расчета до пятидесяти человек, откормив всех, я молниеносно приступала к приготовлению не менее интересного ужина. В праздничные дни организовывала и обслуживала запоминающиеся банкеты. Многие из ребят автосервиса относились ко мне с большой симпатией и уважением. Сам хозяин фирмы, иногда поощрял меня в виде премий, вел себя уравновешенно и порядочно, завсегда любив пошутить.
А тем временем, в далеком Серебрянске, дела моей сестры были уже далеко не хороши. Неприятности и неудачи, неотступно преследовавшие по пятам, и в конец, изнуряющие, довели ее до отчаяния. Василий, став на путь измены, изрядно выпивал, поднимая на нее руку. Их отношения были разорваны. Сестра очень страдала от его жестокости и бесчеловечности. Какое-то время, находясь на грани развода, проводя свое жалкое и никчемное существование во временном жилье, Василий по воле настроения, находясь изрядно «навеселе», под предлогом навестить детей, мог запросто ворваться на пролом и непрошено, в уже чужую для него семью, устраивая там погромы и скандалы. Здорово доставалось и малолетним детям. Бойкая в былые времена, сестрица, вдруг сникла духовно, появился страх и опасение за себя и детей. Доведенная до отчаяния, прервав общение с прежними порядочными подругами, она иногда стала проводить время в обществе псевдоподруг, за рюмкой-другой. А в одну из поздних ночей, вновь опасаясь непредсказуемых действий непрошено появившегося у дверей Василия, не имея возможности докричаться о помощи и дозвониться до дежурного милиции, находясь в безысходности и отчаянии, Шолпан спрыгнула босиком с высокого подоконника на каменистый фундамент, сильно ушибив и разбив себе ноги. Не обращая внимания на боль, босоногая, темной ночью, она бежала через весь район в дежурку за помощью.
Их совместная коммерческая деятельность окончательно развалилась. Иногда оставляя детей одних, ей приходилось, решая проблемы, подолгу проводить время в поездках, по закупке товара для дальнейшей продажи. Тем временем дети, предоставленные самим себе, взрослели раньше своих лет.
А Василий, поступил как самое последнее ничтожество, оставив ее, детей, а также свой не выплаченный долг по коммерции, скрывался с похищенными средствами с предприятия Лесозавода, где проработал какое-то время руководителем. Он наспех покинул некогда приютившие его края, навсегда оставляя в сердцах близких и знакомых ему людей неизгладимые и неприятные воспоминания о себе. Это была самая большая ошибка в его жизни.
Я и понятия не имела тогда о настигших сестру бедах, впрочем, и сама, находясь не в лучшем от нее положении. Зачастую, на пару с сыном, вечерами мы затягивали долгие песни на грустный лад, вспоминая все то, доброе, чем дорожили, во что верили и надеялись. Слезы, бегущие по моим щекам, ни сколько не шокировали рядом сидящего и подпевающего мне Руслана. Он толково и понятливо относился к моим эмоциональным порывам, сочувствуя и стараясь поддержать меня морально в часы отчаяния и страданий.
Его, вполне мужские самостоятельные действия, очень радовали своим итогом. Впервые врезанный в дверь замок, беспрекословная помощь при переездах и тому подобные мелочи, поднимали настроение, убеждая в правильности и верности выбранного нами, пусть и не легкого пути.
А однажды, взяв ручку, подчиняясь не понятно каким эмоциям, или может все-таки влияло ностальгическое настроение, я решила написать несколько строк в родные края, в душе все равно, скучая и тоскуя по прежним, хоть и не всегда дружным общениям. Сомневаясь, что сестра вряд ли захочет читать мое послание, после трех лет разлуки и нашего не радушного расставания, по-прежнему веря в благополучное процветание их бизнеса, я не стала обращаться непосредственно к ней, и возможно допустив в этом, очередную ошибку. Ведь было бы куда проще вновь попросить об одолжении Светлану Внукову, что та, конечно бы сделала беспрекословно. Но по не понятным мне самой причинам, начала свое не очень длинное послание со слов приветствия, обращаясь к снохе Катерине, которую в свое время недолюбливала, но по истечению времени была готова простить. Обращаясь к ней, я просила об услуге, передать письмо Шолпан, с пожеланиями добра и удачи, при этом, объясняя и признавая свои ошибки, пытаясь наладить наши отношения, напрямую, убеждая и излагая о неверных и ошибочных действиях, касающихся всех нас. Очень сожалея о своих необдуманных дурных пожеланиях сестре в минуты отчаяния, забирая слова проклятий назад, я пожелала счастья ей и ее детям.
И словно почувствовав облегчение, как будто вмиг снялось, гнетущее ее заклятие, еще совсем не знавшая о моем письме, сестра вдруг, как вновь ожила, появились новые пути из безвыходного положения, вера в завтрашний день, жить стало как будто легче.