Страница 33 из 98
Условия работы в детсаде были мне не по душе, я пыталась подыскать для себя что-то новое и подходящее.
Вскоре самостоятельно освоила азы техника БТИ, и стала работать одна, на весь район, и техником, и бригадиром в одном лице. Все рабочие моменты казались интересными и занимательными, появились новые друзья и подруги. Но в связи с большой нагрузкой, я не в состоянии была успеть выполнить всю работу по району. Приходилось обслуживать еще и поселковые заявки.
Однажды поутру, заехал мужчина, лет пятидесяти. Оставив машину у крыльца, он уверенным шагом прошел в отдел, поздоровавшись, присел, сообщая, что машина готова и пора ехать. Недоумевая, я еле поняла, что надо срочно сделать заявку в поселке Октябрьск, для родственницы заведующей горОНО А.Н.Туембаевой, которую я совершенно не знала и вообще о ней даже не слышала, мне не было до нее ни какого дела. Этим я очень удивила собеседника: «Как, Вы не знаете Александру Накасымовну?!», - словно речь шла о ком-то особенном человеке, будь то Бог, царь или герой. Но, тем не менее, было немного забавно общаться с солидным мужчиной, который с виду напоминал актера Микеле Плачидо, комиссара полиции Коррадо Каттани, из нашумевшего тогда фильма «Спрут». Вскоре девчата по горОНО, где мне еще предстоит работать, будут подшучивать надо мной: «вон «Колорадо» пришел…».
По дороге в поселок мы говорили с ним ненавязчиво обо всем. Он рассказал о своей бывшей жене, которую зарубил партнер-любовник, также поведал о сыне, Сергее, которому не везло по жизни. Но лично про себя, старался пропустить, недосказать. И как-то мимолетом спросил, сколько мне лет - «хоть 30-то есть?». Я ответила: «нет, пока еще только 25». Но, тем не менее, он не навязчиво предложил встречаться, на что я никак не отреагировала. Его звали Геннадием. Пройдет немного времени, и наши пути случайно пересекутся. Но эта случайная встреча сыграет немаловажную роль в моей дальнейшей судьбе…
Как-то из Администрации меня попросили подготовить Акт о состоянии жилого дома престарелой женщины, жившей на окраине города. По этой причине, я в составе комиссии, поехала на объект, где и познакомилась с водителем горФО, с виду лет сорока. Олег был мне симпатичен и приятен, мы легко стали встречаться. Родом он был из этих мест, но какое-то время жил тоже, как и я, в Приморье. Детей у него не было, жизнь не удалась, и они с женой вернулись в Серебрянск. Он часто возил меня на служебной машине по заявкам, но наше общение не выходило за рамки дружбы.
Вскоре нашему отделу выделили здание в центре города, с множеством кабинетов. Мне и новой напарнице Людмиле Мельниковой было разрешено жить и работать там. Недолго думая, я заняла одну из комнат, чувствуя себя довольной и счастливой. Людмила расположилась по соседству, с ней мы были поначалу в очень хороших отношениях. От бригадирства я отказалась, предоставив эти полномочия ей.
Вечерами мы продолжали встречаться с Олегом, который много рассказывал о себе и своих неудачах. Теперь он работал рядом, так как перешел в Пожарную охрану. Наши здания находились в пяти минутах ходьбы. В один из вечеров мы засиделись с ним допоздна за бутылкой шампанского. Людмиле Олег явно не нравился. Я же, чувствуя себя одинокой, хотела простого общения и внимания, новоиспеченный приятель казался мне интересным и азартным. Да и фамилия у него была под стать - Азаркин. Но чем ближе я узнавала его, тем больше появлялось чувство дискомфорта и разочарования, пропадал всякий интерес к собеседнику. А его визиты, в пьяном угаре, стали вообще отвратительны. Резко оборвав наши натянутые отношения, я дала понять, что ни чего нет и быть не может между нами. Он же в свою очередь, какой-то надломленный, так ничего и не добившийся в своих личных планах, неожиданно уехал обратно в Приморье.
С появлением новых сотрудников, в отделе - Людмилы и Светланы Внуковой, стало веселее и задорнее в работе. Я всегда легко и запросто перевыполняла план, так как была финансово заинтересована.
Мои родители очень скучали без Руслана. Иногда он оставался там с ночевкой на выходные. Ну а на новом месте с не меньшим удовольствием играл в игрушки, катался на пластмассовом тракторе во дворе, и забавно задрав ножки, съезжал по дорожке вниз. Я смотрела на него, смеясь и радуясь его проделкам и шалостям. Отделившись, мы вновь жили в уюте и спокойствии.
Однажды отец возвращался со свиданки с осужденным старшим сыном из Павлодара. Дорога лежала через Барнаул. Вернувшись, домой и, переступив порог, он был словно сам не свой. Мы с мамой, чувствуя что-то не ладное, проследовали за ним в комнату, в ожидании чего-то необычного. Отец, присев на старенький диван, разрыдался у нас на глазах. Мама спросила: «Что случилось?». И тут он поведал нам горечь своей души.
Прогуливаясь по перрону в ожидании поезда, он вдруг ощутил необъяснимое чувство к мимо проходящему молодому человеку. Но странным было то, что они оба, одновременно поравнявшись, остановились, словно какая-то сила их внезапно притормозила, и казалось, долго смотрели друг другу в лицо. У отца отнимались ноги. Через какое-то время они, молча, пошли, каждый своим путем, слов не было, как не было и сомнения. В том человеке, как две капли воды, похожем на Нуртая, его старшего сына, от которого отец, по иронии судьбы только что возвращался со свидания из зоны, он, бесспорно, признал своего первого сына Гену, от первого гражданского брака, так и выросшего в приюте без любви и ласки. Что тогда, на перроне, мог испытывать он, его сын, и какая сила остановила тогда отца, известно лишь одному богу. Но он искренне плакал, изливая нам душу, и виня себя за ошибку молодости, повторяя раз за разом: