Страница 20 из 98
На следующий день, подзабыв о прошедшем вечере, я сидела уставшая после работы в своей каюте. Считалось в норме, что экипаж, как одна семья, никто не посмеет обидеть. Открылась дверь, на пороге Иван. Он прошел без приглашения и резко опустился рядом со мной, на диване, давая волю своим рукам. Это совсем мне не нравилось, я попросила его удалиться. Но грубый и неотесанный мужлан, не привыкший себе в отказе, стал грубо выражаться, выкинув фразу: «сказал трахну, значит трахну…», только на более грубом жаргоне. Мне не приятен был и он, и его речь и манеры. Рванув, я выскочила из каюты, оставляя нерадивого поклонника одного, спускаясь на нижнюю палубу к артельщику, Серову Олегу, с которым была в товарищеских отношениях. Он был порядочным пареньком, но на тот момент находился в компании своей подруги Натальи. Я не хотела им мешать, поэтому поспешила за помощью к Олегу Пшенникову, дав понять ему наспех о неладном. Олег был глубоко понятливым человеком, и, успокоив меня, оставил в своей каюте, а сам, как порядочный мужчина ушел разряжать обстановку. Возвратился он с улыбкой, тихо посмеиваясь, такой добрый и приветливый, олицетворяя нежность и уют. Я слушала его с округленными глазами, а он еле сдерживая смех, пытался рассказать увиденное. Оказывается, что как только я постучала в его дверь, в тот же самый момент Олег Серов был уже у дверей моей каюты. Пареньком он был крепкого телосложения, собственно и Иван был тоже человеком далеко не мелким. Подошедшему Олегу Владленовичу предстала следующая картина - артельщик Олежка, взяв за грудки непрошенного гостя, выкинул очень ловко того за дверь. В ответ «поверженный», пригрозил ему, что, мол, ты не знаешь, с кем связываешься, на что Олег грубо ответил: «да будь ты хоть министром обороны!». На том инцидент был исчерпан, Иван навсегда забыл дорогу ко мне. А Олег Владленович через некоторое время проводил меня до каюты.
Они оба, два Олега, навсегда остались в моей памяти, оставляя яркий след и теплые воспоминания…
Близилось к концу лето, я собиралась в отпуск домой, прихватывая с собой заморские безделушки, в подарок близким.
Родители были очень рады моему приезду. А я душой, уже рвалась обратно, к зовущему и любимому моему сердцу морю. Но приехав домой, как раз подоспела на свадьбу своей сестры. Теперь в доме было тесновато. Небольшую комнату занимал средний брат со своей семьей. Родители жили в прихожей, которая одновременно была и кухней и гостиной. Большую комнату, как бы напополам, делили мы с сестрой, но так как я теперь бывала дома редко, то сестра полностью чувствовала там себя хозяйкой.
Бабушка к тому времени уже с нами не жила. В одну из зим, от безысходности, чувствуя себя лишней и ненужной, она покинула наши края. В свои девяносто с лишним лет, она, своим ходом, отправилась на Украину, к дочери Зое. Отец, конечно же, допустил неисправимую ошибку, отпустив мать, вот так, просто и необдуманно, не по-мужски.
Сейчас больно вспоминать бедную и несчастную бабульку, и ни у кого тогда не шелохнулось сознание. Сколько же ей предстояло пережить и выстрадать. В том есть вина каждого из нас…
Для старшего брата мама к тому времени выхлопотала неблагоустроенную квартиру, в бараке на четыре семьи. Он жил отдельно, практически никому не мешая. Женился вновь, на случайной девице, с которой в дальнейшем у него отношения не сложились. Иногда он работал, навещал Шамсию с дочкой.
Свадьбу сестры планировали провести во дворе нашего дома, гостей пригласили не много. В день регистрации пришла помогать и Шамсия, она деловито и грамотно готовила, накрывая столы, расставленные под свисающими гроздьями винограда. Я большей частью ходила беззаботная, но на регистрации не присутствовала, немного помогая снохе, но от будущего брака сестры с ее избранником была не в восторге, и даже высказала ненароком фразу сестрице: «Да что же ты в нем нашла?». Он был щупленьким пареньком, на три года младше ее, выглядел, как забитый жизнью мальчуган. Средний брат тоже высказал реплику, мол, погодите, «он вам еще покажет…». Но, тем не менее, отговаривать молодых никто не собирался. Я подарила сестре косметический набор, привезенный из Сингапура, в те времена вещь редкая, также босоножки и японский трикотин.
Свадьба предвещала хороший веселый вечерок, но, увы...
К тому времени наша сноха Катерина, уже успевшая родить двоих детей, и ожидавшая появления третьего, из-за своего стервозного характера, пытаясь выместить непонятную злобу, зная буйный и дурной характер мужа, устроила ему скандальную сценку. Ей, конечно, тоже хотелось от души повеселиться вместе со всеми, но мешали дети. Согласно, ее мнения, с ними должна была сидеть «бабка», то есть наша мама. Но мама устыдила ее, поставив на «место»:
- Своих детей я сама поднимала, мало того, что вы живете вместе с нами, мы с дедом кормим вас на свою пенсию, а вы смеете еще норов свой показывать!
Гости были навеселе, когда изрядно подвыпивший и обозленный средний братец, в самый разгар вечера неожиданно устроил дебош. Он подошел к отцу, и махом сбил его с ног, выбив передние зубы.
Большинство из гостей были людьми военными, но участия в данной сцене ни кто не хотел принимать, все просто молча наблюдали за происходящим. Отец от безысходности, забежал в предбанник, слезы обиды текли по его несчастному лицу. Я бросилась на его защиту, преградив собой проход в дверях. Отец тихо стонал: «За что же ты, сынок!?»…