Страница 21 из 31
-Что, не впечатлил? –Олег наслаждался, предвкушая реакцию своего визави. – Я тоже поначалу поверить не мог, что вот ЭТО, - Указал взглядом на камень, - может стоить как целый автомобиль. Удивлен? Нет, не представительского класса, конечно, но и не РосАвтоПром. Что теперь скажешь? Потянешь? Или не по Сеньке шапка?
Петя обиду проглотил.
-Может, я поначалу и не смогу дарить Любе такие подарки, но зато рядом со мной она счастлива. – Кузьмину и самому не понравилось, как это прозвучало. По-детски как-то и слишком уж отчаянно, будто последний аргумент привел.
-Базара нет, счастлива. Пока. Пока крыша над головой есть, не надо думать о том, чем платить за квартиру, у тебя ведь своей нет, я ничего не путаю? – Дождавшись злого взгляда, продолжил. - На еде, опять же, экономить не надо. Скажу больше – ее даже готовить не приходится. Приплюсуй сюда деньги за обучение и камешки – получишь полную картину.
-То есть по-Вашему, Люба может быть счастлива только с каким-нибудь олигархом?
-Эх, молодость. Что ж вы всё на черное и белое делите? Любаша будет счастлива только с человеком обеспеченным, я привел тебе вполне объективные на то причины. Но.., - видя, что рыбка заглотила наживку, поспешил подцепить ее на крючок, - моя дочь отчего-то выбрала тебя. Ты меня, в принципе тоже устраиваешь, поэтому поступим мы так…
Наши дни
Вот этот разговор пятилетней давности Петя и передал сейчас Любе. Не столь подробно, конечно, обошелся без лишних подробностей, но суть была ясна. По Любиному выражению лица сложно было что-то сказать. То ли она пребывала в ступоре, то ли он за эти годы разучился считывать ее эмоции.
-Папа…как же он посмел… -При этом смотрела девушка уже несколько минут в одну точку на стене.
-Принцесса, - Кузьмин присел возле нее на корточки, обхватив руками холодные девичьи ладошки. –Мы же с тобой договаривались, что ты постараешься не рубить с плеча и посмотреть на ситуацию со стороны Олег Витальевича. Я тогда уж точно не был завидным женихом. И поступил он мудро, как любой нормальный отец. Я, если хочешь знать, для нашей дочери сделал бы то же самое.
Ступор кончился. С ковра вскочила разъяренная фурия!
-Нашей дочери?! Да вы совсем чокнулись с ним на пару! Идиоты! Повелители мира, черт побери! Богами себя возомнили?! – Люба размахивала руками, активно жестикулируя, и орала с такой силой, как никогда до этого.
-Жизнями чужими они распоряжаются! Поиграть решили, -Люба в одну секунду проскочила все ступеньки и оказалась на кухне. Глаза забегали в поисках того, на чем можно было бы выплеснуть свой гнев. Ай-яй-яй, Петя, как непредусмотрительно с его стороны устанавливать шкаф с посудой прямо напротив входа. Слишком легкая добыча.
Тихомирова успела познакомить с полом уже три тарелки, когда к ней присоединился Петр.
-Люба, что ты творишь?! – Не то, чтобы он говорил спокойно, но и не кричал.
-А на что это похоже, по-твоему? – Любава не прекращала своего занятия. Красивые молочного цвета тарелки и блюдца было безусловно жаль, но загубленные пять лет своей жизни однозначно больше.
-Не подходи ко мне! –Крикнула и бросила очередное фарфоровое творенье на кафельный пол, увидев, что Петр двинулся в ее сторону.
Тот поднял обе ладони вверх и отступил на два шага назад, показывая, что предупреждению внял. Потом и вовсе лишил ее дара речи, когда спокойно присел за барную стойку и принялся наблюдать за приступом ее бешенства.
Когда стопка в ее руках благополучно кончилась, Люба поняла, что желания лезть за новой она не испытывает. Поэтому, глупо озираясь вокруг своей оси, пыталась придумать, чем занять себя дальше. Успела сделать только один шаг по направлению к выходу, когда Пётр пригвоздил ее к месту громогласным «Стой на месте!». Такого Петра она ослушаться не могла – было чревато. Родные руки обхватили ее за талию и перенесли в безопасное место, усадив на стул, на котором сам сидел минутой ранее.
-Что ж ты глупая у меня такая, а, принцесса? Там же везде осколки! Я еще после твоего ожога не отошел.
-Мне нет дела до твоего спокойствия! И вообще, ни минуты здесь больше не останусь!
Тихомирова была уверена, что Петр кинется ее останавливать, даже мысленно придумала реплики, которыми ответит на его запрет, но…ничего не произошло. Любава спокойно обошла его дугой и дошла до входной двери. Тут-то она и поняла причину его невозмутимости – та была заперта.
-Кузьмин, открой мне дверь!
-Нет.
-Что значит «нет»?!
-«Нет» означает лишь то, что тебе не удастся сейчас уйти.
-Пять лет назад тебе, помнится, это прекрасно удалось!
Такими громкими репликами молодые люди обменивались, находясь в разных комнатах. Люба почувствовала, что не в силах больше сдерживать подступающие слезы. Плотину, видать, таджики строили.
-Пожалуйста, открой мне эту чертову дверь. – Просяще прошептала, и не надеясь на его отклик. Но она его получила, потому что в эту же секунду ее взяли в охапку и прижали к родной груди. От него пахло мылом и им самим – от него пахло домом, и от этого слезы лились еще сильнее.
-Принцесса, не плачь. А то я сейчас тоже реветь начну.
-Ну и начни, -шмыгнула носом, - я хоть пойму, что тебе не всё равно. – И принялась дальше размазывать слезы-сопли-слюни по его дорогому свитеру.
-Мне? Всё равно? – Кузьмин истерически хохотнул. –Да я в жизни не переживал так сильно, как сейчас. Я ж ничего не знаю: как говорить с тобой, чем убедить, что сделать. Понятия не имею, как буду тебя уговаривать, но отпустить не могу – уж извини. Пять лет разлуки – худшее, что было со мной в этой жизни.
-Сам виноват! – Ткнула его кулачком в грудь. –Мне тебя ни капельки не жаль! Ты даже не представляешь, что чувствовала я, когда не знала, жив ли ты, всё ли с тобой в порядке. Любимому человеку я бы никогда намеренно не причинила столько боли.