Страница 28 из 127
Потрясённый Беслан, опуская руки, с трудом сглотнул и хрипло спросил:
– Кто ты? – в его душу вгрызлась мысль, что ему известен ответ.
– Прошлое за мной тенью лихой. Клеткой стальной окружает судьбу. Я кричу, я ищу свет звезды – глаз родных. Где та дверь, что свободу мне даст? Я взлечу, я найду солнца рай голубой и вернусь за тобой – ночь моя из стекла. Поцелую любя, пробудимся тогда, обнимая друг друга уже навсегда.
Внутри рамы сверкнула молния. Одно из её ответвлений метнулось к груди Беслана.
Резко дёрнувшись, он проснулся. Распахнул глаза и упёрся взглядом в часы, стоящие на прикроватной тумбе и показывающие семнадцать часов и пять минут. Чувствуя, как стук сердца отдаётся в висках, шумно сглотнул. Ощущения от прошедшего сна были неприятные, словно его лицом окунули в грязь, заставляя ту с удовольствием глотать. Липкий страх пробежал вдоль позвоночника, хотя Беслан отчётливо понимал, что увиденные в царстве Морфея картины не были чудовищными, но интуитивно чувствовал, что то, что скрыто за ними, несёт в себе абсолютную Тьму.
– Сон. Это просто сон, – прошептал он и провёл ладонью по лицу. Вздрогнув, задержал взгляд на пальцах. Они были чисты. Посмотрел в сторону окна. Ливень стих. Робкие лучи солнца стали просачиваться сквозь расползающиеся серые облака.
В коридоре послышались шаги, а после стук в его дверь. Не дожидаясь ответа, Ангелина зашла в спальню.
– Ой… – она, вмиг сделавшись красной, словно спелый помидор, выскочила назад за дверь.
– Чёрт, – тихо простонал Беслан, прикрыв одеялом свою наготу ниже пояса и садясь. – Ангел, всё нормально! Заходи!
– Прости, – она вошла робко и опустив глаза. – Я не должна была…
– Прекрати, – настойчиво сказал он. Похлопал ладонью по постели. – Не за что извиняться. Мы что, не родные? Что такого случилось? Нормально всё. Видишь, я не лысею от ужаса.
Ангелина кивнула.
– Ты уже проснулся, – ласково сказала она и села на край кровати у ног Беслана. – А я как раз пришла тебя будить на работу, – смущённый взгляд ему в глаза. – Ты чего такой хмурый? Не обижайся, – мольба во взгляде. – Нет за что просить прощения, я поняла и… – пауза, – согласна. Или что-то ещё? – сдвинув брови к переносице, обеспокоенно спросила она и взяла Беслана за руку.
– Да кошмар увиделся, – махнув другой рукой, он улыбнулся. Предчувствие беды, вызванное сном, словно тень, стало прятаться в уголки сознания от солнца, вызванного теплом Ангелины. Стал перебирать её пальцы в своих, задумчиво на них глядя. – Что бы ни происходило, я тебя никогда не обижу. Не бойся. Не волнуйся. Никогда не сделаю того, что причинит боль. Тебе достаточно лишь сказать, что нужно, и я позабочусь обо всём. Хорошо?
– Да. Спасибо, – едва слышно произнесла Ангелина, с вуалью тоски смотря на переплетённые с ним пальцы. – Там Камил пришёл.
Беслан неохотно выпустил её ладонь из своей, чтобы не смущать ещё больше.
– Раков варёных принёс, – робкая улыбка. – Хочет отвезти тебя на склад. Я его пока что усадила на кухне, дала отведать твоего сома. Он захвалил тебя, сказал, что если акула при готовке съест кока, то ты спасёшь весь экипаж.
– Сейчас приду, – кивнул Беслан и чуть не откинул одеяло в сторону, чтобы встать. Замер и выжидающе посмотрел на Ангелину. Та, отведя глаза в пол и облизав губы, поднялась, пошла к двери, но, дойдя до неё, остановилась.
– Беслан, – неуверенно начала она. Мельком на него взглянула. – Я хочу сделать Алексу хороший подарок, но мне не хватает денег. У родителей не хочу просить. Ты не мог бы…
– Сколько? – перебивая её, сухо спросил Беслан. Горло сдавила ревность.
– Тридцать евро, – шёпотом.
– Открой шкаф, – он указал на тот рукой. – На верхней полке за одеждой возьми шкатулку.
Сделав это, Ангелина протянула её ему. Отсчитав деньги, он положил шкатулку на тумбу.
– Держи.
– Но тут сто евро, – взяв купюры, растерянно сказала Ангелина. – Забери лиш…
– Купишь себе что-нибудь приятное, – вновь её перебив, ответил Беслан, – косметику, одежду, обувь или сумочку мод… – теперь он не смог договорить, потому как Ангелина, сев к нему, крепко его обняла и поцеловала в щёку.
– Спасибо, родной, – со светлой радостью произнесла она.
Взгляд Беслана, скользнув по её лицу, остановился на губах, которые были невыносимо близко. Голова в очередной раз пошла кругом. До боли в костях захотелось сковать Ангелину в объятьях, завалить на кровать, под себя, и целовать… целовать её страстно, а порой и медленно, нежно. Вдыхать её запах, ловить ртом каждый вдох и выдох. Лаской заставить её забыть, что он брат, вычеркнуть, стереть из памяти это недоразумение судьбы жаром воплощаемых в реальность желаний мужчины к любимой женщине.
«Полина, Полина, Полина», – как мантру начал повторять про себя Беслан, пытаясь ухватиться за её облик в сознании, дабы не напасть на Ангелину голодным зверем. Но как он ни старался, ничего не выходило. Желание не затухало, лишь явственнее разгоралось. Но он ещё сам не мог забыть, что она сестра. Ему на это не хватало крохотного импульса от неё. Одного чуть откровенного касания, действия, слова… и он бы сорвался. В этом он не сомневался.
Ангелина, переведя взгляд с губ Беслана, потерянно заглянула в его глаза. Секунда, вторая… И её взгляд заметался, точно ища притяжения. Встав, прижала деньги к груди.
– Устроюсь работать – верну.
– Только после того, как скажешь, что я тебе чужой человек. Мы уже это с тобой обсуждали. Я в состоянии заработать сколько мне нужно, – категорично заявил Беслан, чувствуя в руках пустоту. Боль уколола сердце.
– Ты невыносим! – нервно, но с жаром в голосе. Ангелина коснулась ручки двери. – Да, вот что ещё… – задумчиво протянула она. – На следующих выходных у меня выступление в Чешском центре, в шесть часов вечера. Если сможешь, приходи... И Полину бери, – улыбка. – Мы давно с ней не виделись.
Беслан кивнул. Ангелина покинула спальню. Он задумался о её предложении. От него не ускользнуло, что она улыбалась через силу, говоря о Полине. Это ему не понравилось.
«Ещё мне не хватало, чтобы они обе сцепились друг с другом в смертельной драке бешеными кошками. Женская ревность от того, кто больше контролирует, оказывает влияние на важного в их жизни мужчину – это чистое безумие. Беспощадное в первую очередь для этого несчастного, разрываемого надвое».
Встав с кровати, он быстро оделся. Захватив телефон, сунул в карман сотню евро и пошёл на кухню. Дал «пять» Камилу, который чистил раков и складывал их мясо на тарелочку, попутно рассказывая Ангелине о своих раздумьях, куда поступать. Диапазон стремлений был у него широк, раскинувшись от юриста до пилота боинга, но склонялся Камил к увлекательному труду на ниве хореографии.
«Кто бы сомневался, танцор страусам на зависть», – с озлобленностью подумал Беслан, отмечая знакомый голодный взгляд. Камил жадно разглядывал Ангелину, сидевшую на подоконнике, которая мыслями словно была не здесь, хотя и поддерживала беседу.
– Я думаю, тебе лучше в астронавты, их девушки больше всего любят! – Беслан хлопнул друга по плечу, подумав: «Потому что те никогда внезапно не вернутся домой. Да и тебе, приятель, безопасней будет в космосе. Ведь если тронешь Ангела моего, обидишь, я убью тебя, шалопая. Не пожалею, задушу». – А пока ты размышляешь, я быстро в туалет, и поехали. Мне ещё в одно место заскочить нужно и на работу не опоздать.
– Не проблема! Я тебя как на ракете – вжик! – Камил широко заулыбался. Встал и подошёл к раковине, чтобы помыть руки.
Беслан приблизился к Ангелине. Наклонившись, поцеловал её в щёку.
– Для тебя я всегда свободен, звони, если что, – он направился к выходу. Жёстко взял в обнимку Камила. – На улице, заводя байк, подумаешь о звёздах. Давай-давай, идём.