Страница 4 из 20
Марк жил в семье волхва. Андрей, его дед, и два других старика, Василий и Степан, правили родом. Семья Марка ни в чем не нуждалась и могла предаваться праздности, как семьи других волхвов. Только им это было не по сердцу. Дед охотился, несмотря на свой почтенный возраст; отец, Сергий, работал с камнем; мать, Ольга, с сестрой, Любинькой, как и другие женщины, собирали ягоды, овощи и фрукты на общих полях. Марк шел по пути деда: склонялся к охоте, а не к ремеслу.
На поселок напали вечером. Марк с отцом ждали деда у капища, где волхвы, затаив дыхание (воздух внутри капища принадлежит богам), совершали ежевечерний тайный обряд. Мать и сестра, как и положено, остались в поселке, стряпали ужин. Марк, коротая время, упражнялся с куклой, но уже подустал и бродил вокруг, подбирая стрелы.
Со стороны поселка вдруг раздался крик, за ним — еще один и еще. Тишина взорвалась — казалось, все жители загомонили разом; женские крики мешались с ревом мужчин. Но было что-то еще: какой-то ритмичный зловещий стрекот. Марк встревоженно переглянулся с отцом.
Отдернув полог, волхвы поспешно вышли из капища. Старики нахмурили брови. На лице деда Марк увидел новое выражение — страх.
— Автоматы, — прошептал дед незнакомое слово.
IV
Ася нежилась в кровати. Солнце ярко светило сквозь окно, грело лицо, заставляло жмуриться и закрывать глаза. Ася встречала новый день с улыбкой. Прикрываясь ладонью от яркого света, она повернулась к Диме. Дима спал, отросшие волосы смялись и разметались по подушке. Из открытого рта на подушку тянулась тонкая ниточка слюны. Ася была влюблена, и даже эта деталь отозвалась теплом в сердце. Дима, такой близкий, такой родной. Ее радость, ее опора, ее жизнь. Ее мужчина.
Ася потянулась, провела ногой под одеялом по его ноге, поросшей жесткими волосами. Дима крепко спал и не откликнулся. Ася чуть придвинулась к нему и поцеловала в небритую щеку. Дима отстранился, пробурчал что-то и поудобнее устроил голову на подушке.
Как же она любила эти утренние пробуждения! Мир казался таким ярким, таким чудесным и наполненным смыслом — пусть и сводился к этим четырем стенам.
Дима был для нее всем миром.
Может, их страсть разгорелась так ярко, потому что была под запретом? И каждый новый день был ценнее предыдущего, потому что мог оказаться последним? Если бы они встретились при других обстоятельствах, полюбили бы они друг друга?
Ася отбросила одеяло, посмотрела на себя, на свое гибкое, молодое, полное сил тело. Живот еще не начал округляться, хотя она точно знала, что беременна. Ее тело (по крайней мере, пока) было совершенным, если не брать в расчет один-единственный изъян — механический протез вместо правой руки. Ася отправила мысленную команду этому чужому неотзывчивому куску железа. Железные пальцы откликнулись с едва заметной, но раздражающей задержкой. Ася покрутила указательными пальцами на обеих руках — протез отставал. Жизнь против машины: один — ноль.
Иногда Ася думала, что лучше бы у нее совсем не было руки. Но избавиться от протеза никак не решалась. Протез противоречил всему, во что она верила и что говорила. Дима несколько раз предлагал помощь: кто-то из его знакомых мог провести операцию. Ася всегда отказывалась. Она — человек, пока у нее две руки, пусть одна из них — игрушка. Без этой игрушки она станет калекой.
Ася села на кровати и потерла глаза, отгоняя сон.
Она собиралась пойти умыться и принять душ, когда начались неприятности.
Входная дверь вздрогнула, сорвалась с петель и влетела в комнату, с грохотом приземлившись у кровати. Ася вскрикнула, подтянула одеяло к себе, спрятав грудь. Дима вскочил, запутался в простынях, ничего не понимая со сна. В квартиру один за другим ввалились пять мужчин в синей военной форме. На лицах — защитные маски, в руках — автоматы. Последний — высокий, с болезненно-прямой осанкой, руки за спиной, маски нет — вошел торжественным и уверенным шагом, скрипя сапогами.
— Контроль, — прошептал Дима. Ася бросила на него испуганный взгляд.
— Служба контроля рождаемости. Канцелярия господина Ректора, — представился мужчина, вошедший последним. — Что это у нас тут? Молодые, красивые, голые. Два нарушителя. Будьте добры, назовитесь.
Холодные серые глаза медленно скользили по комнате. Ася невольно поежилась, когда почувствовала на себе этот рыбий взгляд — будто к ней прикоснулось отвратительное насекомое.
— Дмитрий, — сказал ее любовник, вскинув подбородок.
Голос дрогнул, выдавая страх, и движение получилось нервным. Короткая жестокая усмешка, пробежавшая по губам следователя, указала, что это не осталось незамеченным.
Помолчав, человек из службы контроля изобразил на лице досаду и дернул головой, поправляя седую челку, упавшую на лоб.
— Настоящее имя, а не эти ваши… — он помедлил, брезгливо подбирая слово, — клички!
— ДЗ-2312, — сказал Дима.
— Вот, другое дело! ГГ-1489, руководитель оперативной Службы контроля рождаемости, к вашим услугам. — Он присел в издевательском поклоне. — Опер, как вы нас называете.