Страница 52 из 112
«Может он и прав. Мне не следует рисковать. То, что Триада Богов и Люк Криспо меня не вычислили, еще не значит, что этого не случится в скором будущем. А если я буду дразнить судьбу и свой дальтонизм, то мою тайну раскроют. Но мне действительно нравится рисовать. Пусть эти рисунки и шизоидные, пусть они и бесцветные, но они мое детище. А детей просто так не убивают».
- Люми, – прервал мои мысли отец.
- Заткнись. Я думаю.
«Но если представить себе весы, и на одну сторону положить свою жизнь, а на другую – проклятые рисунки и свои мечты, то первая сторона явно перевесит. Я выбираю жизнь».
- А что ты предлагаешь, Филипп? Куда мне поступать?
Отец довольно улыбнулся.
«Да, да – твоя карта сыграла, мой дорогой отец».
- Мы с твоей мамой хотим, чтобы ты поступил на массажиста в Первый Медицинский Центр.
У меня просто челюсть отвисла. В который раз уже, он удивлял меня своими нелепыми советами.
- Какой, к черту, массажист?
- Это тот, кто лечит людей силой своих рук. Он...
- Да, я знаю, кто такой массажист, твою мать, Филипп. Ответь мне, почему именно таков ваш выбор?
Он пожал плечами.
- Прибыльная профессия. К тому же, ты сможешь помогать людям и улучшишь свою коммуникабельность.
- Да чхать я хотел на коммуникабельность! Я не хочу быть массажистом. Мять эти грязные и дурно пахнущие тела. Фу! – я скривился в омерзении.
- Зато здесь, на Яркой Радуге эта профессия поможет тебе скрыться от всевидящего ока Люка Криспо и его солдат. Выучишься и станешь отличным доктором, сын. Мы в тебя верим.
А потом появилась Лора, и они начали переубеждать меня вдвоем. Они дали мне два дня на размышления, намекнув, что мне уже ничего не исправить, что они уже подали заявление на поступление, и что, сразу после выпускного я должен сдать вступительные экзамены, и стать массажистом. Но самое интересное было то, что мне внезапно и самому захотелось испробовать себя в новой роли, поэтому после истечения данного мне срока, я объявил удивленным родителям, что согласен. Не хочу вас утомлять подробностями выпускного. Вы и сам знаете, как это все происходит: все получают аттестат, а потом пьют. Много пьют. Потом всем становится плохо. Самое веселое, что напиваются не только бывшие ученики, но и педагоги, которых ты до этого вечера считал образцом приличия и элегантности. Да, все мы проходили и видели такие выпускные. Но мне хотелось бы немного похвастаться своими оценками и достижениями. Во-первых, я получил Школьную Золотую медаль за свои труды в газете, а еще я стал лучшим учеником, из всех, кто изучал древнюю литературу, искусство и живопись. Мне, как и всем выпускникам пожали руку, поблагодарили за прилежное обучение и, получив от меня ответные знаки внимания, отпустили с миром. Потом, как я уже говорил, был выпускной. Но самым запоминающимися событиями, между выпуском из школы и поступлением в Медицинский Центр – было грустное прощание с Деном, которого завербовали в Армию Правительства, и тяжелые вступительные экзамены.
***
Моя судьба постоянно встревала в мою жизнь, портила ее, будто ей было мало тех бед, которые она уже принесла. Но того, что она забрала моего лучшего друга в ненавистную для меня Армию Правительства, я ей никогда так и не смог простить.
- Теперь ты станешь охотиться на таких как я. Будешь преследовать меня и остальных дальтоников... - сказал я с грустью в голосе. Мы стояли на одном из самых больших мостов Яркой Радуги. Он носил название – Красный ручей, потому что здесь постоянно происходили стычки между Инаковидящими и Правительством, которые обычно заканчивались обильным кровопролитием. Как первых, так и вторых. Его тоже построили первые поселенцы. Это было еще во времена, когда дети философствовали с пеленок.
Брусчатка под нашими ногами – потрескалась. Каменистая кожа Красного Ручья была вся в тяжелых ранах и ожогах. Забегая в будущее, хочу сказать, что именно я стану той знаменитостью, из-за которой по этому мосту промаршируют несколько тысяч пар ног солдат Правительства, которые отправятся на войну со мной и моими людьми. Но это не уменьшает моей грусти: под этим мостом погибли тысячи моих собратьев - дальтоников. Гении своего времени строили его для проведения парадов, но никак не для кровавого торжества Триады. Ден стоял, опираясь на тяжелые, железные заграждения, которые были установлены здесь во избежание самоубийств. Парадокс, мать их. Это место называли проклятым, здесь погибли тысячи людей, сюда никто не хотел совать нос, а они заграждения ставят. Он мечтательно всматривался в синюю даль, полной грудью вдыхая свежий аромат недавно наступившей весны.