Страница 17 из 112
- Я не буду умолять тебя. Пошел ты!
- Если ты не расскажешь мне, где находиться Клементина, и моя картина, – проигнорировал тот его. Бог помолчал немного, но через несколько секунд все же ответил:
- Я не знаю, Люмьен. Честно, - он начал плакать. - Люк ее спрятал. А теперь он умер, и ты вряд ли узнаешь, где она.
- Ну что ж... Я предвидел подобный ответ. Да и про бедного Люка я знаю. Виделись мы на той стороне. Славный реванш вышел, знаешь ли. Я просто понадеялся на тебя, думал, что ты все знаешь. Эх, ты... – он тяжело вздохнул, после чего щелкнул пальцами, и впервые за свое долгое существование Бог почувствовал адскую боль внутри себя. Его тело начало сдавливать само себя. Из глаз полилась кровь. Брызнули экскременты. Люмьен, не обращая на это внимание, пристально оглядел свое до сих пор голое тело.
- Где же твои манеры, Люми? Ты же на аудиенции у Бога, и голый! Ну как так? – он снова щелкнул пальцами, только на этот раз фокус приодел Люмьена в красивые черные брюки, и клетчатую рубашку. Он еще раз внимательно осмотрел себя, и довольно улыбнувшись, сказал: - Вот видишь! Я на этой стороне Радуги только первый день, а уже выгляжу лучше тебя в твоих лохмотьях. Кстати, это же просто анекдот! Люк рассказал мне смешную историю, о том, почему же ты носишь такое одеяние, весь такой загадочный, и ранимый в своих одеждах. Он сказал, что у тебя других нет, ты понял? – Люмьен уже не просто смеялся, а хохотал в истерике, прыгая вокруг Бога, который продолжал корчиться на полу, в луже собственной крови.
- Это неправда... - выдавил Бог, превозмогая боль. Кровь клокотала в его горле.
- Может и неправда. Таким как Люк верить нельзя, ты прав. В его оправдание могу сказать, что это была последняя шутка в его жизни.
- Дьявол! Фортуна! – закричал Бог.
- О! Я думаю, они тебя не слышат. Они как бы... понимаешь... в заморозке что ли. Я отключил им свет, мироощущение, все. Они ждут меня, понял? Они все ждут меня. И я расскажу этим людям настоящую историю, а не ту лапшу, которую вы навешали им на уши. О дальтониках, и прочих вещах. Могу поспорить, что о Клементине, никто из вас и слова не вспомнил. Я молчу уж о Картине.
Он снова щелкнул пальцами, и Бог опять взвыл от боли. Его правый глаз лопнул. Кровавая каша вывалилась из глазницы.
- Нельзя обижать маленьких детей, Люми, нельзя...
- Я не могу умереть! – прошептал Бог. – Ты все равно проиграешь, дальтоник. Яркая Радуга изменилась. У тебя больше нет союзников.
- Хм... может ты и прав, мальчик, может и прав. Вот только бывал ли ты на той стороне Радуги? Правильно, не бывал ты там. Все молчишь и молчишь! А я вот только оттуда. Страшные вещи там творятся, я тебе скажу. Они немного меняют людей. Видишь, и меня изменили. Но знаешь, я думаю, что остался прежним человеком. Я был хорошим человеком и вернулся таким же. То, что я сейчас делаю, называется Месть, мой маленький, кровоточащий мальчик. Я вернулся, чтобы закончить свои дела. Я вернулся за Клементиной. Я хочу назад свою чертову Картину! А ты тут меня расстраиваешь, говоришь, что ничего не знаешь. Обзываешь меня! Если ты ничего не знаешь, ты мне не нужен! Прощай, Бог...
- Стой, стой, стой! – завопил мальчик. – Подожди! Не убивай меня, прошу. Я тебя умоляю! Проси все, что хочешь! - Клементина! – заорал Люмьен.
Рыдание сотрясли плечи мальчика в последний раз.
- Я не знаю... Люк... Она... ушла. Ушла!
- Да-да, я это уже слышал. Прощай, мальчишка. И напоследок, так сказать, в дорогу, я тебе кое-что сообщу...