Страница 26 из 183
- Что делать будем?
В аудиторию зашел преподаватель, и мы перешли на шепот.
- «Будем»? Это типа ты так выражаешь согласие? – усмехнулся Хуан Карлос, стараясь не шуметь.
- Не томи. Знаешь же, что пойду, – шикнул я.
- Демократию хоронить, – загадочно прошептал он и подмигнул, после чего бросил опасливый взгляд на математика.
Ничего себе, заявочка! Пожалуй, на такое стоит посмотреть.
- Во сколько?
- В десять. Я зайду. Пиво брать с собой, там его могут не продавать.
Ну, это как обычно. Рядом с акциями протеста студентов и учащихся никогда не продают спиртного. Во избежание. Хотя, это никогда не помогает.
Хуан Карлос – единственный нормальный чувак в этом отстойнике. Он платник, его дядя работает политологом в какой-то крутой аналитической конторе и может позволить себе оплатить обучение для племянника, хотя родители его не богаты. Но банда Толстого его не трогает. Почти. При его статусе им это не интересно. Пара синяков за год – небольшая цена за спокойствие.
По жизни его можно назвать конструкторским гением. Будущим гением. Ну, крутым инженером он станет точно. А как иначе, если хобби человека – строительство моделей кораблей? Настоящих, один в один, как прототип, причём плавучих. Сам вырезает, строгает, пилит, сверлит, фрезерует, корпит над чертежами, чтобы сходство было не просто полным, а феноменальным. До последнего спасательного круга на третьей палубе. Правда, в отличие от большинства, предпочитает не парусные красавцы, наподобие флейтов, галеонов, корветов или фрегатов, а более громоздкое и менее смотрящееся железо. Век пара, броненосцы. И что хорошего в этих жестянках нашёл? Он даже побеждал на специализированных конкурсах, регулярно проводящихся на Большом Озере в Центральном парке. Совсем не похож на зарвавшихся снобов, коих здесь большинство. Как и на забитых титуляров, отстегивающих Толстому за право тут появляться. Мы с ним очень разные, но в одном похожи – не такие, как все. И имена у нас тоже похожи, почти тёзки, просто его имя - двойное.
Ещё одна его черта – любовь ко всяким акциям протеста. В душе он – республиканец, причем активный. Мы много раз ходили на всевозможные митинги и демонстрации, пару раз бывали биты, один раз чуть не угодили в застенки нашей доблестной гвардии, но он упрямо, с маниакальным упорством, тащится сам и тащит меня на такие приключения снова и снова. Будь это студенческое пьяное выступление с песнями и гитарами, где девки раздеваются догола, а потом все дружно забрасывают бутылками стражей порядка, или серьёзное выступление профсоюзов, с вооруженными палками бабушками и дедушками (эту категорию не депортируют и не сажают, королева не любит обижать стариков, чем теи нагло пользуются).
Вот и планы на завтра определились. «Летучка». Слёт людей, которые оговаривают его в своем кругу, неожиданный для окружающих. Просто собирается в одном месте много народу, и вдруг все резко начинают делать что-то определенное, вместе. Неожиданно для всех, кроме тех, кто в теме. Самое оно для субботы!
Между тем занятие началось. Математик равнодушно прохаживался по аудитории, бубня под нос новый материал. Не унявшийся Толстый, как обычно, полушепотом с кем-то по браслету переговаривался. Наш математик не любит такие выкрутасы, он влюблен в собственный предмет, и акты неуважения жестко пресекает, воспринимая их как личное оскорбление. Вот и теперь он в мягкой форме попросил Толстого озвучить несколько моментов своей речи, известные нам теоремы, на которые ссылался. Естественно, кроме неразборчивого мычания, добиться от Кампоса что-либо оказалось невозможно.
Надо сказать, наш профессор - довольно известный в своей среде человек. Почему преподаёт в общеобразовательной школе, а не, например, в университете? Не знаю, но если судить по уровню заведения, акционеры, скорее всего, решили потратиться и нанять за большие деньги грамотного человека, повышая таким образом общий престиж школы. Ведь престиж - это статус, это рейтинг, а рейтинг – это деньги.
У них получилось. Преподавал дядечка отлично. Рассказывал связно и понятно, наши выпускники оставляют почти всех на вступительных конкурсах. Конечно, такие, которые приходят сюда учиться… Но Толстый к ним не относился.
Радушный профессор подсказывал, вытягивал его, смеясь под нос на его ужимки и пыхтения, ядовито комментировал – в общем, развлекался и развлекал аудиторию. Но в один момент это надоело даже ему.
- Ай-яй-яй, молодой человек! У меня только один вопрос: а зачем вы сюда пришли?
Кампос прошептал что-то под нос. Профессор считался одной из фигур, которых трогать нельзя, не того полета птица, и его это бесило. - С вашим отношением к точным наукам вам надо было пойти в учебное заведение попроще, юный сеньор. Стоило ли вашему отцу платить такие деньги, если вы ходите сюда лишь для галочки в строке «посещение»? – не унимался профессор. - А как же баллы, молодой человек? Без них грош цена вашему диплому.
- А они не нужны ему, сеньор учитель, – не вытерпел я и встрял. Ну, падла, ты мне щас ответишь за “hijo de puta!” – Ему нужен диплом хорошей школы. А баллы… Их ему папочка купит.
Заскучавшая было аудитория оживилась. Все начали поднимать головы и с интересом взирать на вашего покорного слугу.