Страница 22 из 211
— Брэндон! — Виргус кивнул брюнету и направился прочь.
Прибдиженный Виргуса чуть помедлил, косясь на девчонку, вжавшуюся в живую изгородь. Фиалковые глаза девушки встретились с его соколиным прищуром. Секунда — и она рванула с места, как потревоженная куропатка, и понеслась прочь. Брэндон довольно погладил усы и поспешил за Виргусом.
***
Обойдя весь дом, Вэй прокралась в свою комнату. Слова Виргуса не выходили из головы.
«Почему он думает, что я аферистка? Что я сделала не так? — Вэй прокрутила в голове все встречи с молодым бароном, но никак не могла найти хотя бы намёка, чтобы оправдать обвинения. — Неужели это всё из-за вчерашнего? А я его ещё простить хотела».
Злость чёрным комком выползла наружу. Настроение как вечернее солнышко скатилось за горизонт, и она твёрдо решила, что ни на какой бал не поедет.
***
Аман вернулся домой затемно. Он переступил порог дома с предвкушением горячего ужина. Но обнаружил, что никого нет. Жена с дочкой ещё не вернулись, и мечты о горячей еде растаяли, как монеты после похода в канцелярию. Он, ворча, поплёлся на кухню.
«Опять я всё должен делать сам».
Дзинь!
«Кого ещё принесло в такой час?»
Звон повторился. «Опять!» Он подлетел к двери и выглянул во двор.
Аман заметил огромную плечистую фигуру, возле грядок.
«Да как он посмел войти во двор без приглашения!»
— А ты ещё кто такой? А ну, кыш с моего двора! — Фигура двинулась. Аман сглотнул, чувствуя, как предательски затряслись колени. — Я… У меня сын в серых плащах. Убирайся по-хорошему! Я... стражу позову.
Доски крыльца заскрипели под стремительной поступью незнакомца, и тот распахнул дверь, отбросив лекаря. Аман пролетел пару метров, прежде чем приземлиться на пол. Заохал, хватаясь за ушибленный копчик. Здоровяк вошёл следом, с грохотом захлопнув дверь. Сквозняк, ворвавшийся в дом, немедля затушил свечи. В гостиной стало темно. Незнакомец в два шага пересёк гостиную и опрокинул стол. Он наклонился, ища что-то в темноте. Аман пополз на улицу, молясь Фиру, чтобы ворюга его не заметил.
— Куда собрался?
Громогласный бас разнёсся по дому, словно задрожали горы. Незнакомец схватил старика за ворот халата и поднял перед собой. Теперь Аман смог разглядеть квадратные скулы и курчавую бороду, заплетённую в неаккуратные косы. Широкий нос и густые брови слегка подёргивались. Аман скривился, учуяв запах давно немытого тела и сальных волос, что походили на ржавые пружины.
— Где хозяйка этой вещи?
Мужчина сунул под нос серебристую диадему.
Внутри Амана, что-то ёкнуло, и он замотал головой, чувствуя, как похолодели пальцы ног. Он отчаянно задёргал ногами.
— Отпусти…
Мужчина встряхнул старика как следует, и тот запищал, как придушенная курица.
— Сначала ты мне скажешь, куда делась её хозяйка.
— П-по- пожалуйста... Я ничего не знаю.
Желудок Амана заурчал, но отнюдь не от голода. Он поджал колени, пытаясь унять накатившую боль и зажмурился, продолжая молиться Фиру.
— Врёшь. Либо ты ответишь на вопрос, либо умрёшь. Но сначала я заставлю тебя смотреть, как твоя жена будет визжать как свинья, когда я распорю ей брюхо, и заставлю съесть тебя её потроха. А потом займусь твоей дочерью.
Аман вытаращился на бородача, испустив зловонные газы и глубоко задышал, чувствуя, что ему не хватает воздуха.
«Только не это! О, Фир! За что?!»
— Умоляю, не трогай их. Я всё тебе скажу, всё что захочешь, — он отчаянно закивал, слыша треск ткани. — Она у барона Энземского, в замке. Клянусь жизнью, там она! Только пощади! Пощади...
Мужчина сморщился и отшвырнул его в угол.
Аман, свернувшись в калачик, лежал на полу и раскачивался как в люльке. Секунды тишины, сменились минутами, и тогда он понял, что незнакомец ушёл. В этот день Аман Матиас родился заново.