Страница 20 из 211
Валдис смешливо подмигнул ему. Виргус закатил глаза, чувствуя привкус досады.
— По рукам.
***
Трели птиц разбудили барона задолго до того, как солнце превратило утреннюю прохладу в знойную пустыню. Он четверть часа валялся на лоснящихся простынях и размышлял о вчерашнем дне.
«Виргус ещё никогда так не плевал в душу, как вчера. Или я об этом не знал. — Злость всё ещё ворошила сердце Азорна, но разум искал оправдание поступку сына. Он вздохнул, поднимаясь с кровати. — Не хочу об этом думать».
Он босыми ногами протопал по прохладному полу к распахнутому арочному окну. Вступив на помост, где началась его рабочая зона с креслом, письменным столом и шкафом для важных бумаг, он остановился. Прямоугольный конверт из белоснежной артонской бумаги с круглым гербом — конь, обвитый вьюнами — лежал на краю стола, подёргиваясь от сквозняка. Азорн взял конверт и уселся в кресло. В письме было приглашение на бал в честь начала недели празднования Фомарун.
Накануне вечером он побывал в «Грей Тораль», где встретил жрицу Ямени. Беседа была отнюдь не праздной и касалась Вэй. Жрица — чистокровная лиринка — обладала даром заглядывать в души и, как никто другой, могла помочь потерявшей память девушке вернуть воспоминания. Азорну пришлось непросто, когда он уговаривал горделивую жрицу ему помочь. Но в обмен на организацию встречи с графом она согласилась.
Энземскому пришлось посетить графа и попросить приглашение не только для себя, но и для компании лиринов, коих по непонятной причине граф Дюклис на дух не переносил. Но дети графа встали на сторону лиринов, считая, что в праздник Великого Единения богов простым смертным негоже выказывать негостеприимство к любому народу мира.
Азорн убрал приглашение в ящик стола и заглянул в зеркало, висевшее чуть в стороне. Впалые морщины и плешивые волосы, растрёпанные после беспокойного сна, не красили его.
«Да и в молодости я никогда не был красавцем. — Тревога вновь пробралась в мысли. — А если она откажет? Если не захочет составить пару такому, как я? Только подумать, видел ее лишь раз, а уже нервничаю как мальчишка».
Он махнул рукой на отражение и поплёлся к платяному шкафу.
Сегодня, он потратил на внешний вид гораздо больше времени, чем обычно: достал самый лучший мундир и не побрезгал воском для волос, чтобы скрыть залысины и вытянуть усы.
«Сносно».
Азорн позвал слугу, веля передать приглашение леди Вэй позавтракать на садовой веранде. Он оглядел преобразившегося себя, выпрямил спину и вышел из комнаты.
***
Вэй встала поздно. Случившееся вчера казалось страшным сном. Едва она оделась, выбрав на сегодня свободное платье болотного цвета, не стеснённое корсетом, в дверь постучали. Вэй вздрогнула. Пальцы непроизвольно теребили подол платья.
— Вэй! Хватит стоять, как статуя! Или ты до конца жизни из комнаты не выйдешь?
Она не ответила, но Калохар был прав.
«Не могу же я всю жизнь Виргуса бояться!»
Она вскинулась и отворила дверь. Слуга отчеканил просьбу барона и спешно удалился. Вэй проводила его взглядом и только собралась закрыть дверь, как в коридоре появилась Мариса. Вэй захлопнула дверь и прижалась к ней спиной. «Интересно она в курсе вчерашнего? И почему мне так неловко, я ведь ничего не сделала?»
— Меня бесит, что ты такая дёрганая. Ты теперь всех людей бояться будешь?
— Нет. И хватит уже обвинять меня во всём. Лучше бы поддержал.
— Ты слишком преувеличиваешь масштаб случившегося. Ничего удивительного, что молодой барон, вздумал тебя полапать. Ты не дурнушка, и ведёшь себя слишком мило.
— Ты уже определись: то ли мне быть милой и надеяться удачно замуж выйти, то ли нет.
— Ха! А ты что, всерьёз задумалась о замужестве? Вот уж не поверю. Да тебя никто не вытерпит.
— Да замолчи ты!
Вэй распахнула дверь, и теперь уже Мариса подпрыгнула от неожиданности.
— Миледи? Я вам могу чем-то помочь?
— Проводи меня к барону.
Начало завтрака прошло в тяжёлой обстановке. Вэй держалась скованно, боясь, что барон затронет тему приставаний его сына. Так что все вопросы на тему «Как ей здесь живётся», она отбивала одни словом «Сносно» — и уводила разговор в другое русло. Барон тоже нервничал, чувствуя себя, как мальчишка на первом свидании. Вэй никак не шла на разговор, и ему чудилось, что она скучает и мечтает скорей отделаться от его компании.
Прогулка после завтрака больше походила на свидание. Тут Калохар оторвался по полной, припоминая заявление Вэй о женитьбе. Ей не всегда удавалось скрыть гнев на духа, и частенько он прорывался наружу, обескураживая барона ещё больше. В конце концов, барон завёл неприятный разговор о сыне.