Страница 19 из 211
«Насколько же они в себе уверены, что могут не прятаться!»
Это сподвигло Виргуса уверовать, что за Шепчущими вполне может стоять и сам Император.
«Недаром они земли имперские раздают».
Награда стоила гораздо больше, чем горстка лит и очередной навар. Для Виргуса она стала бы дорогой в новую жизнь. В жизнь, в которой не будет зависимости от сварливого отца и общества, где по кругу ходили сплетни о его бестолковости. «Проклятый городок останется навсегда позади. Скоро я получу заветные свитки с земельной дарственной и титулом, и тогда…»
Он закашлялся, втянув табак слишком сильно, и сплюнул на мраморные ступеньки храма.
Валдис встал напротив Виргуса, полностью загораживая вид на улицу.
— Не ожидал я увидеть кого-то из вас раньше завтра. Твои шептуны оказались проворней, чем я думал. Ловко нашли меня.
— А это несложно. Каждый второй в городе скажет, где живёт шемский торговец магическими побрякушками. У нас, видишь ли, не каждый месяц магоделы селятся.
— Вот как, — протянул Валдис, так будто ему открыли истину. — Ну, а что ж ты сам ко мне не пришёл, зачем мальчиков гонять было?
Виргус, прищурив один глаз, покосился на него.
— А я о твоей репутации беспокоился. Добропорядочные люди не ходят по ночам в гости.
— А мне-то кажется, что о себе ты думал больше, — Валдис укоризненно покачал головой — Чураешься ты, молодой барон, с колдунами шемскими связываться. Ай, чураешься.
Виргус пожал плечами и затянулся.
— Может и так. Сейчас-то что с того? Я тебя не просто так вызвал.
— А я вижу. Небось, день не твой вышел? — ехидно заметил Валдис. — Неужто женщина отказала или отец отшлёпал?
Уши Виргуса мгновенно побагровели, а рука дёрнулась к кинжалу, но остановилась. Он вскочил, возвышаясь над Валдисом. Остатки табака вывалились из трубки и, словно кучки свежего навоза, задымились на каменных ступенях.
— Мои дела не твоя забота! Не забывайся, колдун.
Валдис примирительно поднял руки и шагнул со ступенек, с трудом сдерживая улыбку. «Акеж, как завёлся! Видно в точку попал».
— Ну как уж забыться, когда на каждом переулке твои воронята гнезда свили. Давай оставим беседы. Ты ведь меня не просто так звал, — Умар махнул рукой в сторону узкого переулка в конце рынка. — Пойдём. Тень благоволит нам больше, чем ясное небо.
Виргус сжал зубы и расслабился. На площади стояла тишина, но он и сам прекрасно знал, как обманчива она бывает. Мужчины исчезли в темноте, и только одинокая лошадь молодого барона переминалась за углом храма, досматривая не первый сон. Виргус знал: никто из местных не посмеет коснуться кобылы с клеймом чёрного ворона. А если и найдётся глупец, то к утру, кобылка вновь окажется в стойле молодого барона, а конокрад ещё пару дней послужит кормом собакам Шарка.
***
Виргус залпом выложил предложение Шепчущим, и когда замолчал, шемец заулыбался.
— Какой ты прыткий оказался. Радуешь меня, радуешь.Только награду получишь, когда я товар увижу, не раньше. Да и то — не каждая сгодится, тут глядеть и разглядывать надо.
— Я уже разглядел. Она не какая-то бродяжка.
— Я верю, что ты смышлёный и дурного не продашь, но проверить хочу сам, тут дело такое... Лучше перепроверить всё, — Умар озабоченно сощурился — Ты принеси мне её вещь, а там и посмотрим.
Виргус ухмыльнулся. Достал из кармана белый лоскуток и протянул шемцу.
— Уже.
Умар взял тряпицу. Ткань всё ещё хранила ненавязчивый приятный аромат. Он склонился над лоскутком. Пряча взгляд от Виргуса, он перешёл на глубинное зрение.
Глаза заискрились, как спина синей акулы, и остекленели. Первым, что почуял Валдис, был запах. Невнятный аромат стал ярче. Валдис будто перенёсся в диковинный сад, где вместо зелёных трав и черноземья лежал хрустящий снег. В саду росли мелкие, лишённые листьев и белые, как первый иней, розы.
«Это не запах человека».
Серебристо-голубые искорки с примесью глубокого фиолетового и серебристого перламутра дымкой стелились над тряпочкой, словно кусок ткани пылал жизнью.
«А вот это странно. Такая стойкая поверхностная аура, да ещё и цвет... Я так не вспомню, что он означает. — Умар со всех сторон оглядывал тряпицу, а Виргус нетерпеливо переминался на месте, покашливая, словно переживал абалы. — Я определённо хочу увидеть её сам».
Он моргнул, и глаза вернули болотный цвет.