Слёзы Анубиса

Жители дивного города не обращали на художника никакого внимания. Он шёл по улицам. Взгляды смуглых женщин и мужчин проходили через него, будто Алекс - пустое место.

На широкой центральной улице и примыкающим к ней, узким проулкам звучали голоса. Непонятная художнику речь иной раз вызывала в памяти какие-то ассоциации. К сожалению, уцепиться за них не получалось.

Архитектура далека от совершенства: обложенные глиной домики с узкими окошками без стёкол. Гораздо реже попадались большие здания из белого кирпича и фундаментами из серого камня неправильной формы. По рисункам на вывесках Алекс узнал оружейную и лавку травника. Что обозначала чёрная кошка и серая мышь сказать сложно.

Тут и там сновали уличные разносчики. Узколицый лысый предлагал с лотка нитки, иголки, ножницы и прочую дребедень. Полненький коротыш нахваливал сандалии. Грудастая женщина торговала жареными голубями.

Некое незнакомое доселе чувство вело Алекса. Вот только куда? Художник периодически вздрагивал.

От тележки отвалилось колесо. На землю с грохотом посыпались глиняные горшки и миски. Двое прохожих рассмеялись. Хозяин тележки грязно выругался. (Ничем иным, по мнению Алекса, это быть не могло.) Затем споро приладил колесо. Не успел отъехать подальше, как опять загрохотало. Художник, не оборачиваясь, поморщился.

Он шёл и шёл, вперёд и вперёд. Его сопровождали галдёж горожан и пустые взгляды. «Неужто я невидимка? - задумался Алекс. - Проверим...»

У входа в магазинчик благовоний торговала тканями и одеждой смазливая смуглая лоточница. Художник подошёл и потрогал висящий платок. Шелковистая ткань заиграла под пальцами. У продавщицы глаза на лоб полезли. «Не видит меня», - решил Алекс. Девушка таращилась на колышущийся, извивающийся платок.

Вскоре забава наскучила невидимке. Торговка с открытым ртом глазела на платок, но тот больше не выплясывал.

Алекс шёл, рассматривая город. Нищие попрошайки - дед и мальчонка - клянчили возле гигантского белого здания с широкой лестницей. По ней спускались люди. Некоторые кидали нищим монетки. Старик кивал почтенно, а мальчонка лопотал что-то.

Улица вывела к перекрёстку, увенчанному фонтаном. Художник нахмурился. Выложенный из мрамора фонтан будто вырван из другого мира. Кто же выстроил его? Белоснежные каменные рыбины плюются водой, в ней голышом плещутся смуглые детишки. Их смех вплетается в одобрительные возгласы стоящих неподалёку родителей.

Загадка о строителях фонтана так и осталась неразгаданной. Алекс двинулся направо.

Что - или кто - его ведёт?

Уже привычная картина. Обложенные глиной домики. Из магазинчиков выходят горожане. Туда-сюда снуют лоточники. Увидев товар одного, художник вздрогнул. «Кукуруза! Кукуруза!!! В Древнем Египте не было кукурузы. Её привезли из Нового Света, из Америки... Получается, я не в прошлом. А в какой-то иной, параллельной реальности... И что с того? Неужели я сразу не знал об этом?» У Алекса закружилась голова, и загудело в ушах.

Город просто огромный. Улица и не думала оканчиваться. От многочисленных пёстрых вывесок и лоточников у художника мелькало перед глазами. Он плёлся, пыля туфлями. В голове кружились мысли: «Зачем я здесь? Что должен сделать? Увидеть? Поговорить с кем-то?..» Вместо ответов шум в ушах. Подобно далёкому морскому прибою.

Задумавшийся Алекс уткнулся во что-то. И чуть не обомлел. Золотая статуя Анубиса высотой в два с половиной метра. На скрещенных на груди, мускулистых руках искрилось солнце.

Художник с открытым ртом пошёл вокруг вылитого из металла бога. Казалось, Анубис постоянно наблюдает за тобой. Впрочем, Алекс не замечал, чтобы золотая голова поворачивалась.

Потрясённый художник с трудом соображал. Единственная мысль не подлежала сомнению: Анубис не должен быть из золота. На вопрос «Почему?» Алекс не находил ответ.

Проходящие мимо горожане уделяли богу-шакалу не больше внимания, чем невидимому художнику.

Алекс потряс головой и запоздало подметил дорожку, ведущую от статуи к храму. Выложенные из белого кирпича стены возвышались на высоту семи-восьми метров. Крыша плоская, как и у остальных домов в городе. К широким распахнутым дверям тянулась мраморная лестница. Она-то и напомнила художнику о фонтане. «Их строили одни и те же люди... А люди ли?..» На затылке Алекса зашевелились волосы.

Неведомое чувство вновь потянуло его вперёд, прямиком к храму.

Художник шёл как завороженный. Глаза не мигали. Сузившееся зрение выхватывало у мира лишь дверной проход. Дыхание превратилось в пытку. Из правой ноздри потекла кровь. Алекс втянул в себя воздух, а вместе с ним и алую капельку.

Каблуки туфель простучали по мраморным ступеням. Всплеснулся подол чёрного плаща. Художник нырнул в нутро храма.

Глубокая тишь. На стенах в хаотичной последовательности расположены широкие белые и чёрные плиты. На чёрных кое-где вертикальные красные полосы. Неподалёку от них зубьями вцепились в стены медные чаши с маслом. На фитильках танцуют огоньки. Выложенная шестиугольной фиолетово-зелёной мозаикой дорожка ведёт прямо к мраморному постаменту. Он увенчан здоровенной головой шакала. По мнению Алекса, этот чёрный камень гораздо больше подходит Анубису, нежели золото.

Гость храма вдохнул протяжно и направился к скульптуре.

С каждым шагом кровь била в ушах, под черепушкой. Перед глазами расплёскивалась багровая пелена. Приходилось часто моргать.

Обрывки неразборчивых голосов где-то на грани слуха. В коленях словно железные костыли. Художник не останавливается. Твёрдо знает: иного шанса не будет.