Страница 70 из 101
Алекс восстановил сбившееся дыхание и, сглотнув, обратился мысленно: «Я пришёл».
Бог-шакал не ответил.
Художник нахмурился и сказал вслух:
- Я здесь. Зачем ты звал меня?
И опять молчание.
Алекс просипел и хотел было коснуться морды из чёрного камня, когда что-то удержало.
И что теперь?
Растерявшийся художник покрутился на месте и снова прилип взором к Анубису.
Лишь сейчас, по прошествии нескольких часов (минут?) пребывания в чужом мире, Алекс потянулся рукой к собственной шее. Ожерелья нет! А вообще было ли оно, когда художник очнулся на берегу реки. Кстати, это Нил?
Алекс судорожно замотал головой. И вдруг каменная морда шакала расплылась и породила из глаз два рваных дымчато-огненных шлейфа. Художник оцепенел. Анубис смотрел на него пламенными очами. Внутри человека всё переворачивалось и кипело. Казалось, вот-вот - и с плеч слезет кожа. По позвоночнику кто-то водил саблей. Из глаз художника потекли слёзы. Всхлипы и стоны сотрясли тело, прошитое болью.
Он не мог сказать, сколько продлилось мучение: долю секунды или сутки. Когда за спиной послышались встревоженные голоса, Алекс содрогнулся. Очи Анубиса потухли. Обретший контроль над своим телом художник обернулся и оцепенел. Один за другим в храм вбегали мускулистые мужчины в набедренных повязках с короткими копьями в руках. Босиком и в сандалиях с высокой шнуровкой. Оскалы и гримасы лучше всего говорили о намерениях. Вояки заорали дружно и, выставив копья, бросились на Алекса...
*****
Глаза Анубиса на медальоне вскоре погасли. Иная напасть не заставила себя долго ждать. Из ноздри постанывающего художника потекла кровь.
Сердце в груди Лизы бахало так, как барабан на концерте какой-то рок-группы. Девушка вынула из кармана платочек и вытерла с Алекса кровь.
Секунда - и уже из обеих ноздрей заструились алые ручейки.
- Чёрт! - ругнулась Лиза и промокнула кровь.
Художник застонал.
- Сейчас, сейчас... - пообещала девушка.
Она приподняла голову Алекса. Подложила подушку повыше и подтянула художника. Благо тот не тяжёлый.
Кровь заливала губы. В руках Лизы дрожал обагрённый платок.
- Потерпи, потерпи... - шептала она.
Стонал и сипел Алекс. Из правой ноздри кровь текла больше, чем из левой.
Покашливание художника заляпало девушку красными каплями. «Да что же это с ним? - обеспокоилась она. - Разбудить? Нет! Нельзя!!! Это убьёт его!» Лиза сама не понимала, откуда знает. Вот только твёрдо уверена: прерывать мистический сон - равносильно смерти. Даже Алекс, избранник Анубиса, не выдержит столь резкого пробуждения.
Девушке не оставалось ничего иного, как промокать и вытирать кровь. С художника и с себя...
*****
Дикие крики обезумевших воинов и острия копий. Алекс вздрагивает. «К дверям не прорваться!» Враги всё ближе и ближе. По мозаике пола шлёпают голые пятки и шаркают подошвы сандалий. Художник пятится.
В рёве вояк пробивались слова неизвестного языка. Алекс отступал. И вдруг ни с того ни с сего развернулся и метнулся прочь, к глухой стене храма. Враги взвыли и бросились следом.
У художника гулко колотилось сердце. Мурашки выплясывали на спине. В голове билась невесть откуда взявшаяся мысль: «Нельзя чтобы кровь пролилась в храме!» Алекс оглянулся. Искажённые гримасами физиономии преследователей. Копья и кулачищи.
Художник сделал несколько шагов и подметил справа в углу светлую ступеньку. «Лестница!!!»
Беловато-чёрная портьера почти сливалась со стенами. Подбежавший Алекс резко отдёрнул её. Сердце сильно стукнулось об рёбра. Художник метнулся вверх по ступенькам. Позади взвыли преследователи, раздирая глотки.
Он бежал, казалось, целую вечность. За ним гнался топот врагов. Спину выжигал пот. В рваном дыхании рот исхитрялся хватать живительный воздух.
Точно снаряд из пушки, Алекс вылетел из вертикального туннеля на крышу. Порыв ветра покачнул беглеца. И тот вскрикнул.
Ор копейщиков сменился звериным рёвом. Художник осмотрел пустую крышу и побежал к её краю. Вслед полетел вой врагов.
Каждый шаг давался нелегко. Но вот Алекс уже стоит на краю. Под ним, метрах в семи-восьми, земля. Высоко. Художник оглянулся. Оскалившиеся преследователи близко.
Алекс присел, чтобы спрыгнуть, когда внизу появились копейщики. Будь они трижды неладны! Наткнуться на частокол копий не входило в планы художника. Он развернулся и еле успел уклониться от острия.
Промахнувшийся вояка взревел и кольнул ещё раз. Алекс сам не ожидал от себя такой прыти. Шаг вправо, руки вцепляются в древко, рывок - и недруг с криком летит с крыши. Внизу чавкнуло. У художника не было ни мгновения полюбоваться картиной.
Второй враг целился в живот. Алекс плавно перетёк с места на место. Короткий удар ребром ладони в горло, и копейщик валится. «Здесь можно убивать! - звучит в ушах художника. - Можно и... нужно!»
Сразу два острия прошили воздух над головой Алекса. Он рванулся вперёд. Правая рука основанием ладони стукнула в пах одному, левая растопыренными пальцами - в лицо другому.
Скулящие враги падали к ногам стремительного, беспощадного Алекса. Художник превратился в машину для убийства. Впрочем, копейщиков это ничуть не смутило. Они рычали по-звериному и смело кидались на врага.
Тычок древка. И опять Алекс успевает уклониться. Промахнувшийся вояка хрипит, затем сипит - художник рубанул рукой по горлу. Неприятель ещё падал, а Алекс уже в прыжке лупил коленом в лицо очередному противнику. Как мелодично хрустнул нос. Художник приземлился и, развернувшись, отбил древко. Наконечник на нём распорол бок ещё одному недругу.