Страница 5 из 101
Затуманенная голова трещит, руки-ноги свинцовые, в груди щемит. Наверное, восьмидесятилетние старики чувствуют себя так же. А ведь Алексу ещё и тридцати нет. Он вдохнул с трудом, словно ржавая пила скребнула по лёгким. Обыватели и не представляли чего стоило истинному мастеру его творчество. Для них он всего лишь махал кисточкой и спал с натурщицами (хотя Алекс отродясь не писал обнажённых женщин). Действительность же совсем иная. Каждое полотно, подобно жуткому вампиру, высасывало силы. За десять лет Алекс отдал много, очень много.
У молодого творца не было мечты. Мечта - нечто детское, безумное, невыполнимое. У Алекса есть цель, к ней-то он шёл каждый день, каждый час, каждую секунду... Леонардо да Винчи XXI века. На меньшее молодой художник не соглашался.
Дверной звонок пропел соловьём. Алекс выдохнул и приоткрыл глаза. На часах половина второго. Какие-то пару лет назад он с лёгкостью рисовал с утра и до позднего вечера. Нынче же и дня не мог без послеобеденного сна.
Соловьиная трель повторилась. Алекс поднялся и поплёлся к двери, шаркая поношенными тапочками. Ни дать ни взять на ноге цепь и железный шар.
Измотанный художник щёлкнул замком и по привычке резко толкнул дверь. Она едва не стукнула по лбу молоденькую гостью. Девушка застыла с открытым ртом.
- Ну-у... - после повисшей паузы выдавил Алекс.
- Я звонила вам. Я из «World Art». Топ-менеджер. Лиза Нойман.
- А-а-а... Опять выставка. Проходите.
Лиза осторожно шагнула в коридор. Жилище под стать хозяину. Рыжеватые обои пузырятся. На трюмо в палец пыли. Синий пуховик на вешалке. Неужто Алекс с зимы не нашёл свободной минуты, чтобы спрятать его в шкаф? Тупые носки чёрных старомодных туфель жаждут ваксы, как пустынный путник - глотка воды.
Оказывается, Феликс прав: Алексу и впрямь худо. Впрочем, Лиза и представить себе не могла, что настолько. В человеке, стоящем возле неё, девушка с трудом узнавала того франта, которого видела шесть лет назад. Если бы тогда не роман с Гошкой, то Лиза...
- Идёмте, - Алекс сбил с мысли и побрёл в комнату.
Гостья долго смотрела вслед. Ссутулившийся, исхудавший. В белой майке и чёрном трико. Задники тапочек совсем растоптаны.
Лиза покачала головой, разулась и заспешила за художником.
В тяжёлом, спёртом воздухе воняло красками. Должно быть, зал не видел ремонта со времён Октябрьской революции. У стен рядами стояли картины. Алексу ничего не стоило продать парочку - и уже б через неделю жилище превратилось в настоящие хоромы. А пока что с мольберта созерцала сморщенная половина лица. И есть ей от чего косоротиться: под потолком паутина, повсюду разбросаны кисточки, пожёванные тюбики с краской, на тумбочке тарелка с надкушенной подгоревшей гренкой...
Понурившийся живописец на диване опустело уставился в одну точку. Впечатление такое, что Алекс забыл о гостье.
Девушка вновь осмотрела художника. Под впавшими серыми глазами темнеют круги. Доходящие до плеч, слегка вьющиеся чёрные волосы серебрятся сединой и синеют краской. В ней же и пальцы - длинные, тонкие, как у пианиста. На щеках пучками торчит щетина.
Перед мысленным взором Лизы всплыла страница глянцевого журнала. Под заголовком «Алекс - будущее живописи» красовался парень с бородкой эспаньолкой в тёмно-зелёном пиджаке с воротником-стойкой, малахитовыми запонками на манжетах белоснежной рубахи. Глядя в красивые, удивительно-живые глаза, у многих девушек гулко колотилось сердце.
Художник зыркнул на гостью, и она уловила упрёк. И чего бы это? Лиза заранее договорилась о встрече. Пришла вовремя. И даже разулась! Хотя по такому паркету и обутой не грех походить.
- Садитесь, - вяло предложил Алекс, взором показывая правее себя.
- Спасибо, - кивнула девушка. Под ней скрипнул диван. Как бы ненароком пружина не кольнула. А нет ли там клопов?
Они молчали. Долго.
Чудаковатый художник с невидящим взглядом.
Лиза обдумывала, как можно докатиться до такой жизни. Если и дальше так пойдёт, то трёхкомнатная квартира почти в центре столицы превратится в свинюшник.
«Сгореть на работе», - в голове девушки прозвучал голос коллекционера Виктора Сергеевича. Она-то, конечно, тоже трудоголик, но, похоже, Алекс совсем не жалеет себя.
Лиза посмотрела на художника и наткнулась на его взгляд, твёрдый и холодный, как обледенелая стена. Девушка поёжилась.
- Я слушаю, - свёл брови Алекс.
Лиза приосанилась и вступила чётко:
- На предыдущей выставке, организованной нашей компанией, ваши работы были высоко оценены. И мы, разумеется, заинтересованы в дальнейшем сотрудничестве.
Обычно этих слов Лизы хватало, чтобы глаза любого молодого живописца начинали сверкать. Алекс же лишь носом клевал. Девушка продолжала с нажимом:
- На майскую выставку съедутся ценители искусства со всей страны и из-за рубежа. И здесь, и там немало почитателей вашего таланта.
- Моей гениальности, - суховато поправил художник и зевнул.
Лиза пожала плечами и заставила себя кивнуть.
- Как минимум, - говорила она, - десять ваших полотен мы готовы арендовать. А ещё желательнее...
- ...выкупить, - в один голос окончили художник и топ-менеджер.
Несмотря на измятый вид, голова Алекса ещё соображает.
- Да я в принципе не возражаю, - без энтузиазма промолвил он. - Смотрите, - показал на стоящие у стен картины. - И там ещё есть, - указал на закрытую дверь спальни. - Много...
Взор Алекса затуманился. Он задумался о чём-то своём.