Слёзы Анубиса

Виктор Сергеевич вгляделся в пейзаж и, вздохнув, вымолвил:

- Ума не приложу, где Денон видел такое...

По спине девушки взобрался холодок. Уже не впервые за сегодня.

Коллекционер прошептал:

- Старина унёс с собой в могилу немало тайн...

Вскоре Лиза осознала, что смотрит на картину не как профессионал, а как простая девчушка. А тут ещё и Виктор Сергеевич:

- Одно ваше слово...

Его дыхание обжигало затылок.

Лиза, не оборачиваясь, остудила:

- Не надо.

Мужчина вздохнул и коряво всплеснул руками. Гостья спросила:

- Ну чего вам стоит найти себе жену-модель?

- Да что ж вы такое говорите, Лизочка? Ну какая ещё модель? Она ж только и будет, что мотаться по салонам и валяться на диване. Листать журналы глянцевые.

Девушка, смотря на «Лес Предков», кивнула. Виктор Сергеевич продолжил задушевно:

- Вы, Лизочка, совсем другое дело. Вы - эстет. С вами можно сутки напролёт беседовать о великом. Об искусстве!

Хозяин особняка изобразил умиление и закрыл глаза.

Лиза, всё ещё не оборачиваясь, огорчила:

- Может, вы и впрямь ко мне с хорошими намерениями, но брак не входит в мои планы.

Виктор Сергеевич сморщился - всего-то на секунду.

Он схватил девушку за руку и с фанатичным блеском в глазах пальнул:

- Идёмте за мной!

Лиза, к собственному изумлению, не испугалась, подчинилась. Мужчина потащил её в соседнюю комнату.

- Я должен вам показать, - затараторил он. - Картины... это всё чепуха... Есть тут у меня... Настоящее искусство!

Они прошли комнату, обставленную в екатерининских традициях. Винтовая лестница с резной балюстрадой. Коридор второго этажа с икебанами и блеклой японской живописью на стенах.

- Это тут, - Виктор Сергеевич распахнул дверь справа.

Крепкая мужская рука втянула Лизу в полутёмную комнату. Или окна плотно зашторены, или их и вовсе нет.

Дверь за спиной девушки захлопнулась, и её поглотил кромешный мрак.

- Ой, - выпало у Лизы.

- Не бойтесь, дорогая, - на грани слуха успокоил Виктор Сергеевич.

Что-то щёлкнуло. У стены загорелись три круглые лампы, вырывая из тьмы клочок комнаты.

- Вот оно, - благоговейно прошептал коллекционер и потащил гостью к свету.

Виктор Сергеевич и Лиза замерли. За стеклом, на бордовом бархате, стояла чёрная подставка, а на ней сверкало удивительной красоты ожерелье. На серебряной нити висело восемь прозрачных камней в форме слёз. Каждая не меньше ногтя на большом пальце. Посреди ожерелья красовалась золотая голова шакала. Казалось, чёрные глазки зверя внимательно рассматривают простых смертных, осмелившихся нарушить его покой.

Когда к девушке вернулся дар речи, она проронила:

- Анубис.

- Он самый... - прошептал Виктор Сергеевич. - Египетский бог, проводник души через тьму.

- Откуда... у вас... это?

Похоже, коллекционер пропустил вопрос мимо ушей:

- Великолепное ожерелье. Воистину шедевр. - Глаза сверкали, как уголья. - Восемь бриллиантов. Чистое золото. А вместе - «Слёзы Анубиса».

- Почему «слёзы»?

На сей раз Виктор Сергеевич не стал игнорировать вопрос:

- Есть одна история. Я, конечно, ручаться за её достоверность не могу. Но... В общем, дело было так. За четырнадцать веков до рождества Христова египетский фараон Эхнатон, тот самый, что учредил культ единого бога, Атона, решил преподнести свадебный подарок. Умельцы долго трудились над шедевром. И вот он, Лиза, перед вами. - Коллекционера затрясло как от оргазма. - Вы же знаете, что по приказу Эхнатона имена других богов, в том числе и Анубиса, было запрещено писать на папирусах и произносить вслух. Его слёзы - вот всё, что осталось от бога-шакала. Как насмешка над былым величием. Есть тут, чёрт побери, какая-то мистика... - Он дышал хрипло. - А спустя... три тысячи лет... Денон оказался в Египте и... заполучил «Слёзы Анубиса». Теперь вот они... попали в мою коллекцию.

- Это был подарок для Нефертити?

- Сва-адебный, - протяжно уточнил мужчина и улыбнулся.

Девушка фыркнула и призналась:

- Я понимаю ваш намёк. - И высвободила свою ручку из потной руки собеседника.

- Лизочка, я старался, - Виктор Сергеевич неловко переплёл пальцы.

- Ожерелье великолепное. «World Art» не откажется выставить его на майской экспозиции.

От холода в голосе Лизы потолок чуть не покрылся инеем.

Побагровевший хозяин особняка проскрежетал зубами и прохрипел:

- Ты и представить себе не можешь, чего мне стоило заполучить это ожерелье.

Лиза вздрогнула. Вот-вот - и стены полутёмной комнаты сойдутся. В ушах гул. Дышать мешал вставший в груди комок.

Девушка помотала головой.

- Вы мне отказываете, Лизочка? - желчно спросил Виктор Сергеевич.

- Вы не хуже меня знаете ответ...