Сон-да-Ветер

Затем – храм Сомнии, призыв первых Смотрителей. И вот здесь я понимаю, что чего-то не хватает. Краски не такие яркие, и половина отведенной под картину рамки пустует. Подумав, разворачиваюсь и пробую читать руны на противоположной стене. Ворча и путаясь, складываю предание, вспоминаю символы и, постоянно сверяясь с картиной, вижу, как она наполняется новыми деталями. Так вот в чем сложность! Я пришел сюда, чтобы получить новые знания, но ключом к ним станет лишь то, что уже дано мне. Если я не подберу код, картина в нише останется пустой. Значит, я не готов или не признан достойным сейчас получить знание. Вот только самое забавное, что я так и не могу понять, по какому принципу изображения открываются мне.

Не знаю, сколько времени я блуждаю туда-обратно, сопровождаемый покорным огоньком. После прочтения картины так и остаются поблескивать в своих рамах, и пробелы меж ними выглядят особенно зловеще. Что же там? Что недоступно моему пониманию? В какой-то момент, утомившись не телом, но духом, я усаживаюсь на каменный пол, привалившись спиной к стене с письменами. Ладно, кое-какие итоги можно подвести и порадоваться, что твердую тройку по истории мира я уже получил.

Во-первых, я узнал, что Терра и впрямь единственная Смотрительница со времен покорения стихий изначальных, Игнис – всего лишь четвертый, а вот Акве – девятнадцатая. Интересно, почему водные Смотрительницы так часто менялись? Неужели переменчивая стихия так и не подчинилась их воле, и всегда побеждало человеческое? Я – третий, что с одной стороны наполняет меня неуместной гордостью за свою стихию, с другой – заставляет задуматься. Мой предшественник продержался несколько веков до того, как устроил бунт. Странновато, тут или сдаваться сразу, или уж держаться до конца, то есть до третьей луны. Что же заставило его нарушить договор и начать свои эксперименты?

О них, кстати, я узнаю тоже, хотя на прочтение картинки уходит не один час. Согласно поверьям этого мира, не сон приходит к человеку, а душа спящего улетает в царство Сомнии. Поэтому, например, нельзя резко будить спящего или что-то делать с ним – переносить или менять положение тела, иначе душа не сможет вернуться. Так вот прежний Аир попробовал вселяться в тела спящих, чтобы обрести телесную проявленность в человеческом мире, не потеряв при этом ни памяти, ни опыта, ни возможности управлять стихией.

Конечно, ему это не удалось, и после череды смертей на побережье в дело вмешались Смотрители, объединившись в борьбе против него и заключив его на острове, выставив ультиматум о сложении полномочий. Но меня все-таки удивляют не его наивные попытки внедряться в чужое тело, а причины, побудившие его к этому. Чего же он добивался?

Узнаю я и о том, каким способом Смотрители вызывают преемника. Узнаю и радуюсь, что эта информация была недоступна мне в ночь отчаяния, когда на побережье улетела молния. Ведь если бы я призвал кого-то себе на смену и уплыл по лунной дороге (стать духом вряд ли бы решился), то тогда не встретил бы Ниру! Сейчас мне невозможно представить жизнь без нее! Как же я соскучился! Нет, надо быстрее завершить путь и возвращаться на остров! Так вот, оказывается, портал за белой башней, куда я изгоняю излишки стихийной силы, и открывает двери между мирами. Для этого есть ряд условий – двойное полнолуние, отсутствие катаклизмов стихий в момент призыва, ну и масса всяких ритуальных слов-обращений к Сомнии, открывающей двери, и действий.

Я впитываю эти знания, прикасаясь ладонями к нагретой невидимым огнем стене, впитываю, не намереваясь ими воспользоваться, но понимая, что знать их необходимо. Чем меньше пробелов остается внутри меня, тем больше крепнет моя стихийная сила, тем ярче разгорается знак стихий на груди. И в какой-то момент я понимаю, что «краски», которыми нарисованы картины – той же природы, что и заключенное под стеклом пестроцветье: это усмиренные навсегда частички изначальных стихий. И «художником», создавшим их, была все та же воля бога-Творца. Его заветы, напутствия и предостережения своим верным Смотрителям.

Подгоняемый желанием вернуться к Нире, я все же стараюсь не пропускать ни одной ниши, ведь второй раз я сюда вернуться не смогу, таковы условия. Впрочем, картинки со своим появлением и всем, что происходило до сегодняшнего дня прохожу довольно быстро, тут мне ловить нечего. В какой-то момент радуюсь, что повторить путь нельзя, иначе и Акве, и Игнис, и Терра узнали бы, что никто мне власть не передавал. Сразу после призыва меня и открытия портала прежний Аир на изображении закручивается в спираль, мельчает, растворяясь в стихии, как будто улитка прячется в раковину, из чего я делаю вывод, что он все-таки развоплотился, а не уплыл к людям по дороге забвения.

Интересно, если собрать все ветра, я смогу уловить его ауру среди всех, отличить от других? Вряд ли, конечно, ведь моим подчиненным несть числа. До сих пор я призывал себе только восемь главных, у каждого из которых ветвятся ветра-сыновья и внуки, ветра-слуги. И потом, если он принял развоплощение, то человеческого в нем уже нет, нечего там считывать. Что ж, что бы ни натворил он в своей прежней жизни, каждый заслуживает права на забытье. Дует сейчас где-нибудь в отдаленном уголке, не помня ни о великой власти, ни о великом преступлении, ведь на его счету двенадцать погибших, что умерли во сне. Ладно, я уже почти не сержусь на него за то, что бросил меня одного, в неведении. Сейчас я даже горд, что смог справиться, ведь, по словам Смотрителей, я достойно освоился в новом мире.

То ли еще будет! – впадаю я в эйфорию, теперь, когда знаю, как открывать порталы в любом уголке мира, изгоняя разыгравшиеся бури, прямо на остров, к междумирью. И когда знаю, что могу оборачиваться птицей или призвать из заоблачных сфер пегаса, чтобы парить над миром, не теряя физического восприятия. Теперь, когда, как и остальные, я могу подчинять себе камни, наполняя их памятью и знаниями.