Страница 42 из 53
В фургон проникли первые лучи солнца. Небо сделалось светлее, словно по нему прошлись ластиком. Этого было достаточно для того, чтобы Ирис почувствовал сонливость.
— Спокойный тебе ночи, — сказал Эрри, сполоснув чашку, — Мне то точно нужно выспаться. Ведь я, в отличие от тебя, пою.
Забравшись на кровать, Эрри соорудил из одеяла нечто, похожее на нору. Затем, перекатившись в лиса, забрался внутрь. У каждого имелись свои слабости. И слабость Эрри заключалась в том, что он не мог заснуть в старшей ипостаси.
Следующий день наполняло веселье. Вычурное и праздное, как отметил про себя Ирис. В одиночку он прогуливался по живописным окрестностям, из далека наблюдая за всей этой суетой. В местном озере плескались рыбы, а водные зверьки безжалостно ловили их и ели. Птицы щебетали, казалось, для того, чтобы тоже быть кем-то съеденными.
Ирис пошёл вдоль берега, надеясь, что уж ему то удастся избежать праздничных клыков. Сегодня задействовали каждого, а степной лис меньше всего жаждал коллективной работы.
Но когда до начало спектакля осталось несколько минут, он всё же соизволил явиться. Проскользнул мимо строго взгляда отца и сел рядом с товарищами по будущему военному факультету. Которые в общем то товарищами ему и не являлись.
Сцена располагалась прямо на открытом воздухе. Фургоны с комнатами студентов остались позади. Ирис предполагал, что это будет дешёвый школьный спектакль, каких он повидал уже сотни.
Шепот среди зрителей смолк, занавес приподнялся. И началась песня. Музыка была милой, хоть понять смысл куплета не представлялось возможным. Сначала Ирис подумал, что на сцене воссоздаются события прошлого. Но к своему облегчению, осознал, что Ренк и Амилия тут не причём.
Спектакль с элементами мюзикла строился на пьесе, написанной коллективом ньюфримологов. Речь шла о трёх непутёвых друзьях, пытающихся найти своё призвание. На такой сюжет могло вдохновить странное распределение по факультетам: вначале студентам давали полгода, чтобы освоиться, а затем ещё полгода - проявить себя. И главные герои так и рыпались с места на места: пребывали роли поваров, врачей, механиков, спасателей, воинов, клавиумов. И везде терпели крах. Обставили данные сцены как в легком ситкоме, зрители смеялись и аплодировали. Ирис же находил всю эту ситуацию грустной.
В сцене, где Эрри убедительно сыграл молодого, эксцентричного преподавателя - в красно-черном фраке, высоком цилиндре и с размалеванным лицом, показывающего на своём примере популярный сюжетный ход - один из главных героев перепутал текст. Получилась полная нелепица, зрители чуть не попадали со стульев от хохота. А сердце Ириса сжималось будто бы смеялись над ним.
Юноша мельком взглянул на отца. Тот сидел в следующем ряду, и его лицо не выражало никаких эмоций. Возможно он тоже относился к этому празднику скептически.
Настала очередь последней сцены перед антрактом. Единственной сцены, где учувствовала Лира. К своему удивлению Ирис обнаружил, что ждёт этот отрывок. Юноше было любопытно узнать, как звучит её голос.
И тут неудача постигла одного из персонажей. Он плохо закрепил лодку и когда начал её мыть, та с грохотом свалилась на пол. Затем и последовала речь Лиры. В твёрдой форме она сказала новобранцу, чтобы держался от воды подальше. И в тоже время велела не сдаваться и искать свой путь. Ирису показался этот монолог неприятно долгим. И упрек в её голосе слышался намного яснее подбадривания. Вот тебе и нелепый школьный спектакль, подумал он, привалившись к спинке кресла.
Зрители заёрзали на своих местах. Занавес был задернут, артисты-любители давали отдых аудитории и себе. Неожиданно Ириса кто-то окликнул. Степной лис нехотя повернулся. Крепко сложенный юноша со светлыми волосами поманил его.
— Это ведь ты Ирис, да? Эрри велел позвать тебя.
У лиса засосало под ложечкой. Но он старался не подавать виду, а спокойно пошёл за парнем.
Кто же он? — гадал всю дорогу фролит, — Может конь? А может и рысь. Они тоже бывают крупными. Хотя Ирису, с его хрупким телосложением, любой хорошо сложенный зверь мог показаться гигантом.
Наконец, юноша привёл лиса за кулисы. Войдя внутрь, Ирис обнаружил сидящую на ящиках Лиру. Выглядела она ужасно: была бледной, если не сказать зелёной, её била дрожь, а на лбу выступила испарина.
— Будет тебе, всё же хорошо прошло, — сказал Эрри протягивая ей стакан воды. Он снял с себя тот необычный наряд, но лицо его по-прежнему покрывал грим, — Тебя больше не придётся идти туда.
Лира взяла стакан, пролив большую часть содержимого на пол. Руки её дрожали. Она проклинала ту минуту, когда решилась ходить с Эрри на занятия по вокалу. Буть она незаметнее, её не заставили бы в этом учувствовать.
— Не понимаю! — воскликнул Эрри, — Ты не побоялась идти на бой с соперником в два раза превышавшим тебя. А тут из-за пары минут на сцене так перетрусила.
Лира сделала пару глотков и закашлялась. Ей не понравилось то, что сказал лис.
— Ладно, не бери в голову, — Эрри примирительно похлопал её по плечу, — Уж я бы точно побоялся сражаться с тем парнем. Мозги бы мне выдавил и не запыхался.
Ирис стоял у входа, засунув руки в карманы. Не без удовольствия он наблюдал за этой сценой. Ему нравилось, когда страдал не он один.
— А, ты уже здесь, — наконец Эрри заметил его.
— Чего тебе нужно?
— Тут такое дело... Видишь ли, нам нужна замена, — Эрри улыбнулся, так словно речь шла о чайной встрече, — Наш артист заболел. Все подушечки пальцев себе оцарапал. И играть ему теперь больно.
Ирис сделал шаг к выходу.
— Да не бойся ты так, — на всякий случай Эрри перегородил ему путь и закрыл дверь, — Ты точно знаешь мотив. Он тот самый. Как на корабле.