Корабль Эсми

Из-под кормового сидения послышался писк и шипение. Затем трещащие, чем-то отдаленно напоминающее сверчковое. Не самые приятные звуки на вкус Эсми, как ножом по стеклу. На свет выползло маленькое чёрное животное. Оно щурилось и оглядывалось вокруг, распластав свои похожие на брезент крылья.

Эсми в предвкушении облизнулась. Еды у неё на шлюпке было не так уж и много, а это рукокрылое создание вполне могло помочь ей сэкономить припасы.

— Госпожа, — еле слышно проговорила оно от чего Эсми вздрогнула. Существо перекатилось, затратив на это много энергии.

— Герман! — вот уж сюрприз. С ним Эсми явно теряла все шансы на выживание. Вода любила пуму, но никак не летучую мышь.

— Ваш покорный слуга, — сказал юноша, борясь с головокружением.

Эсми решала, как с ним поступить. Мальчишка явно вышел из транса, тут сомневаться не приходилось. Но может ли эта обуза пригодится или лучше сразу выкинуть её за борт? Пума всё больше склонялась ко второму. Но упустить шанс использовать Германа в успокоительных целях она тоже не могла.

Пума резко ударила фролита по лицу. Юноша этого не ожидал, за свою карьеру ему посчастливилось не видеть, как Эсми самолично расправляется с врагами. Оглушённый, он повалился на пол.

— Доволен собой, да? — Эсми до конца не понимала, в чём обвиняет Германа. Она знала об его игре в хранилище и чувствовала на нём флюиды Эрри. Если бы до неё дошли и другие подробности, она наверняка не дала бы фролиту и шанса на выживание.

Рукокрылый не препятствовал, он понимал, что заслужил это. Чувство вины продолжало терзать его. Он поступал плохо и с тех пор ничего не изменилось. Эсми была его последней надеждой.

— Если бы не ты, я бы здесь не сидела! — пума схватила его за шкирку и рывком посадила на кормовую банку, — Тебе следовало же доложить обо всём! — Эсми хотелось ударить его снова. Не сколько потому что он такой плохой, а скорее потому, что он попался ей под руку. Но пришлось остановится. Пуме стало интересно, как он будет выкручиваться.

Герман сносил всё молча, не пытаясь оправдываться. Он имел опыт в подобных делах и знал, что если заговорит, то только навредит себе. Он дождался пока госпожа успокоиться. А затем полез в карман плаща.

— Вам, возможно, понадобится это, — сказал фролит, протягивая кольцо.

Эсми не верила своим глазам. Значит, мальчишка не столь бесполезен, как она думала. И не столь плох в своём истинном состоянии, как ему кажется. Пума быстро схватила акксесуар, будто боялась, что кто-то его отнимет.

— Судьба на твоей стороне, — примерительно сказала Эсми, любуясь, как гармонично оно смотрится на целом пальце, — Ты прощён.

Герман вымучено улыбнулся. Эсми выбрала песню и подошла к фролиту. Тот задрожал от предвкушения. В ушах зазвучала популярная мелодия, одна из таких, которые сложно выбросить из головы. Погружение прошло быстро и безболезненно. Рукокрылый пошёл его тискам навстречу, ожидая каким сильным и здоровым он вскоре станет.

И теперь ему снова сделалось легко. Герман чувствовал себя как некогда уверенно. Он поставил одну ногу на носовую банку и посмотрел на горизонт. Чёрный плащ развивался под воздействием ветра, мысли наполнились надеждами и планами. Я верну госпоже былое величие, пообещал себе он.

— Эй, ты! Быстро за дело! — сказала Эсми, давая Герману в руки вёсла.

— Но я не умею, — фролит заметно растерялся.

— Придётся научится. Теперь это твоя работа.

И пока рукокрылый возился с незнакомыми ему предметами, у Эсми появилась возможность подумать. Место, где раньше находился палец, ещё побаливало. Первым делом пума собиралась сделать себе протез, возможно даже из мяса. Затем планировала вновь создать маленькую империю, на этот раз избежав прошлых ошибок.

Теперь верность будет главным критерием, пообещала себе она. Никто не войдёт в мою свиту пока не убедится, насколько сладостно то, что я предлагаю.

Конец