Страница 43 из 113
Его руки согревают мои ледяные пальцы, но тепла не хватает; Ваня накидывает свой пиджак мне на плечи.
– Скажи, как прошел сегодняшний день? Что там с делом прокурора?
Доронин шумно выдыхает:
– Лучше не спрашивай, седых волос это расследование мне точно прибавит.
– Вы нашли доказательства того, что его убийство — инсценировка?
– Можно сказать, что да, — он кивает, — кажется, вы с Леной оказались правы. Пока я не могу быть уверенным на сто процентов, но… но, будем надеяться, что это так.
– Расскажи про Лену, — прошу я.
Мы усаживаемся на пустую лавку, освещаемую круглыми уличными фонарями с оранжевыми лампами, отчего кажется, будто здесь теплее, чем есть.
Деревья приглушают ночные звуки дороги, скрадывая излишний шум. Ощущение, что мы находимся за сотни километров от оживленных улиц, и каждый шорох на концах аллеи куда громче любого автомобильного гудка на дороге.
Я прижимаюсь к Ване, крадя его жар и испытывая приятное томление внизу живота.
– Она хорошая девчонка, мы знакомы лет двадцать, наверное. В студенчестве я был в нее влюблен, — я заметно напрягаюсь на этой фразе, но вида не подаю, — но отношения долго не продлились. Дурной был, когда поступил в юридическую академию: девки, выпивка — не до серьезных отношений. К курсу третьему одумался, но было уже поздно.
– А если бы у вас с ней все получилось?
– Ленка замужем за работой, как и я. К тому же, потом я с Янкой начал встречаться, хоть и знал ее лет с пяти, наверное, но не ожидал, что она такой вырастет… красавицей. И что ей понравится старый унылый мент.
– Ты не старый и не унылый, — возражаю я, но в ответ Иван только хмыкает. Разговоры о женщинах, к которым он испытывал такие эмоции, царапают сердце, но я хочу знать о нем как можно больше. — К делу о маньяке ты Лену привлек?
– Я, — соглашается Доронин. — Не все верят в работу профайлеров, но, чтобы достать этого урода, я и к экстрасенсам обращусь, если будет толк.
– И к психам, — подсказываю ему.
– Иногда мне кажется, что из нас двоих больший псих — я. Но Лена обещала поработать с тобой, помочь разобраться в себе.
– Ваня, зачем мне это? — спрашиваю беспомощно, но он говорит то, чему я не могу сопротивляться:
– Если не хочешь ради себя — сделай это ради меня. Я для тебя стараюсь. Анька, не дури.
И от понимания, от ощущения заботы в горле появляется ком, а на глазах — слезы. Я утыкаюсь ему в плечо, обнимая двумя руками и почти не дышу. Так мы сидим одиннадцать минут — ровно столько длится мое счастье.
– Ах, какая романтика, — тянет знакомый голос, и перед нами предстает Яна, рядом с которой стоит Петр с ухмылкой на лице. — Настоящие голубки.