Страница 51 из 100
Нитьен, даже примерно сообразив, как должна вести себя магия во время перемещения, повторить его рядом с Джереми не могла вообще. Зато, однажды испугавшись до чертиков выскочившего из кустов оленя на тренировке, она переместила их обоих в расположенное неподалеку озеро. Рухнувшие в воду с высоты примерно метра экспериментаторы подняли тучу брызг и едва доплыли до берега, замерзнув до костей.
Нита, боявшаяся, что сейчас Джереми устроит ей головомойку (благо, голова даже была к ней готова – мокрая же!), опасливо косилась на него, стуча зубами. Вода стекала с нее ручьями, и Нита скептически подумала о том, что ее желание хорошенько вымыться исполнено.
Но Джереми, похоже, замерз не меньше, и ругаться заикаясь не желал. Максимально отряхнувшись, он молча переместил их обоих обратно к пещере и терпеливо подождал снаружи, пока Нита переоденется в сухую одежду и чуть согреется от их «печного» камня.
Нита засиживаться не стала и почти сразу вышла, давая ему возможность тоже обсохнуть и сменить свой промокший до последней нитки наряд.
Остаток дня они просидели, почти прижимаясь к зачарованному камню в поисках тепла. Закутавшись во все имеющиеся в пещере пледы, они уселись рядышком, как устраивающиеся на ночь птицы на ветку, и цедили из пластиковых стаканчиков кипяток.
– Похоже, у меня все только случайно выходит, – извиняющимся тоном проговорила Нитьен, набросав в чашку найденную неподалеку от пещеры мяту.
Все пространство вокруг тут же залил терпкий, свежий запах. Джереми невольно принюхался, но от «заварки» все же отказался. Мяту он всегда любил только в виде ни к чему не обязывающего аромата.
– Ну, артефакторику ты освоила явно быстрее меня, – утешил ее Джереми, с некоторым содроганием вспоминая последние дни, полные экспериментов и тренировок.
Стихийная магия у него самого не получалась вообще. Зато Нита, злясь, старательно поджигала округу, а потом долго по этому поводу убивалась. В последний раз ее очередная вспышка из-за неудачи привела к тому, что взвившийся ветер оставил голыми несколько окрестных кустов. Тогда Нита проплакала два часа, не слушая увещеваний Джереми. На кусты ей было наплевать, но этот ее наколдованный ветер поднял в воздух и ударил о дерево проползающую мимо ящерицу. Исход для ящерицы был печальный.
– Вот и ограничилась бы этим! А я как разрушитель, – огорченно посетовала Нитьен.
Джереми, у которого кроме артефакторики вообще больше ничего не получалось, предпочел промолчать. Он с уверенностью бывалого ученого считал, что жертвы на благо науки – ерунда, лишь бы способности развивались. Но при все еще оплакивавшей невинно убиенную ящерицу Ните такой крамолы лучше было не произносить.
– И даже не думать, – ворчливо заметила Нитьен, переползая на свою лежанку.
Джереми решил, что лучше сделать вид, что он ничего не понял. И что Нита, конечно же, не прочла его мыслей.
***
Проживание в пещере превратилось в такую рутину, что иногда Ните казалось, что так было всегда. И если сначала это устраивало и ее саму, и Джереми – все-таки после пережитых стрессов было полезно почувствовать себя в безопасности, – то затем однообразие будней стало утомлять.
Однажды ранним утром Нита тихо тосковала, читая последнюю книгу из украденных Джереми, и гадала, какой идиот ее написал. Более скучного чтива она еще не видела, и даже вполне интересные сюжетные повороты не спасали от тоски, навеянной «богатым» языком автора.
Джереми, дочитывавший последний из имеющихся у них дневников сэра Ассера, перелистнул последнюю страницу и, закончив, с хлопком захлопнул книгу. Переплет негодующе захрустел, но выдержал. Джереми, впрочем, было почти наплевать на этот дневник. Он перевел взгляд на стену пещеры и надолго замолчал.
Нитьен, привычная к тому, что после каждого дневника Джереми подолгу осмысливает то, что прочел, с облегчением отложила свою книгу и принялась терпеливо ждать. Ей нравилось слушать Джереми, и неважно, что именно он делал – пересказывал прочитанное или рассказывал о каких-нибудь событиях, произошедших с ним в Академии.
– Во-первых, ты была права. Ничего особенного в остальных дневниках не было. Все те же изначальные страдания по поводу новой жизни, воспоминания о семье и все такое. Разве что одна интересная вещь попалась: помнишь те сны в первую ночь после появления метки?
Нита, подобравшаяся, едва он заговорил, кивнула.
– Про Летицию у меня и про Годайна у тебя, – утвердила она.
Джереми согласно что-то промычал, отвлекшись на невесть как оставшееся в живых яблоко. Оно, правда, начало слегка портиться, о чем Джереми немедленно сообщила Нита. Больше всего на свете, наверное, она боялась отравиться в этом изгнании из цивилизации.
– Да ладно, я эту часть отрежу, – отмахнулся от нее Джереми. – Так вот. Оказывается, эти сны – тоже результат ритуала. После того, как пару раз Ассер умер, ничего не успев рассказать отмеченным, он попросил следующую пару провести ритуал, который позволит новичкам побывать, так сказать, в шкуре полностью овладевших своей силой «избранных».
Нитьен нахмурила гладкий лоб, пытаясь постичь смысл его слов. Джереми, дожидаясь ее умозаключений, увлеченно догрызал яблоко, изредка посматривая на нее.
– То есть по логике вещей мы, зная, как себя ощущали эти самые «избранные», должны были легче примерить на себя несвойственные нам от рождения способности? – задумчиво протянула Нита, обдумывая этот новый факт.