Страница 33 из 100
Выдержал Джереми минут двадцать, не больше. Более скучно написанной книги он еще не встречал, хотя перелопатил, наверное, половину библиотеки. Все, о чем снисходительным тоном вещал уважаемый Келпи, он знал и так, но уже из других источников. Келпи же, судя по подбираемым им фразам и оборотам, искренне считал, что все вокруг – дебилы, и только он один знает все о нисхождении рас. И это при том, что никто до сих пор твердо не знал, что именно случилось с другими жителями их мира.
Джереми, кривясь от отвращения, пролистал книгу до конца в поисках заключительного слова автора. И был совершенно не удивлен, увидев в результате небольшой «эпилог», в котором едва не лопавшийся от самодовольства Келпи театрально заверял, что непременно разгадает загадку исчезновения рас, ведь он уже провел такое исследование, собрав в своей замечательной книге все известные науке теории.
– Тьфу ты, – фыркнул Джереми, откладывая книжку обратно на дощечку.
Книга тут же пропала, вернувшись обратно в шкаф.
– И почему преподаватели вечно дают студентам именно те пособия, от которых всякое желание что-либо изучать пропадает совсем? – философски поинтересовался Джереми у небольшой статуэтки совы, сидевшей на краю стола и косившей на него большими круглыми глазами.
Сова, разумеется, ему не ответила – она была зачарована точить карандаши. Это Джереми понял по стружке, торчавшей у нее из приоткрытого клюва.
Пока Джереми раздумывал, большой ли глупостью будет попытаться засунуть в клюв совы вместо карандаша палец, снизу вдруг раздался какой-то шум.
– Джер! – позвала Нитьен странным голосом.
Джереми не смог понять, чего было в ее тоне больше: страха или любопытства. Как бы там ни было, он, щелкнув на прощание сову по широкой голове, поднялся из-за стола и поспешил вниз.
С топотом спустившись по ябеднически заскрипевшей лестнице, Джереми стремительно пересек коридор и оказался в гостиной.
Нитьен, оглянувшись на него, поманила его рукой. Она стояла с крайне недоуменным видом перед одним из книжных шкафов и то подходила к нему, то отступала на шаг. Выглядело это забавно, но Джереми сомневался, что она позвала его повеселиться и попрыгать перед стеллажом.
– Ты видишь то же, что и я? – очень понятно спросила она, когда Джереми остановился рядом с ней и тоже уставился в шкаф.
Джереми озадаченно поскреб подбородок, скользя взглядом по каждой полке, начиная с самой верхней. Пока он не видел ничего особенного. Ну книги и книги. В огромном количестве втиснуты на каждую расширенную чарами полку, ничего особенного.
Очередная полка оказалась полупустой, но Джереми не обратил на нее внимания. Мало ли, может, у сэра Ассера кончились книги или он забрал их для чего-нибудь. Странным было лишь то, что сиротливо стоявшие на этой полке тома находились не под чарами расширения пространства. Для чего было делать исключение для одного только книжного ряда?
Джереми оглядел оставшиеся полки, но ничего подозрительного не увидел. Поднял глаза на заинтересовавшую его полупустую и с удивлением заметил, что теперь она вся была забита книгами.
Покосившись на Нитьен, Джереми отвел взгляд и снова посмотрел на полку. Она была полупустой. Еще один взгляд – и она снова полна книг.
– Э-э... Эти книги появляются и исчезают? – спросил он у Нитьен, которая выжидательно смотрела на него.
Услышав его вопрос, она чуть облегченно вздохнула.
– Значит, ты тоже это видишь, – кивнула Нита, боязливо покосившись на распоясавшуюся полку, которая выкидывала такие фокусы. – Ты чего творишь?!
Джереми, не слушая ее охов и ахов, уже полез в шкаф, предварительно своим новоприобретенным чутьем на магию проверив, нет ли на нем какой-нибудь защиты. Схлопотать проклятие от книжного шкафа ему не слишком-то хотелось.
Вытащив первый том из тех, что выбрасывали фортели с перемещениями, Джереми раскрыл его и удивленно присвистнул. Нитьен, переборов недовольство его безответственным поступком, встала на цыпочки и заглянула ему через плечо.
– Бумага явно старая, а обложка – новенькая, – отметила она то, на что Джереми со своей истинно мужской цепкостью не обратил внимания.
О такой мелочи, как обложка, Джереми бы и в голову не пришло задумываться, но Нитьен была права: книга выглядела так, будто ее переплет делался совсем недавно, в то время как исписанные вручную листы казались такими ветхими, что угрожали рассыпаться прямо сейчас.
– Это дневник, похоже, – заметил Джереми, скользнув взглядом по небольшому абзацу вступления.
Нитьен занервничала, но тоже решилась прочитать несколько коротких строк, которые так и дышали чем-то личным, интимным.
«Подумать только – я решился начать вести дневник! Будь со мной мой брат, он непременно назвал бы его не иначе, как «Автобиографические документальные мемуары» – Годайна всегда очень смешили попытки летописцев запечатлеть историю на страницах своих книг. Помню, как они всегда спорили с Элли на эту тему! Элли выросла при монастыре, и ее опекуном был один давно ушедший в отставку летописец, которого она очень любила. Потому и обижалась всегда на Годайна, который чересчур резко высказывался по поводу всяческих «писак». Впрочем, его можно понять – редкий летописец запечатлевает истинную историю, а не ту, которую ему выгоднее представить, чтобы выслужиться перед кем-нибудь.
Ну да я отвлекся. Сегодня я наконец имею возможность взяться за письмо – и как же я скучал по своим пергаментам! Мне некому рассказывать свою историю, да и нельзя мне это делать, а потому этот дневник будет единственным моим собеседником».