Страница 10 из 100
– Крайс, кажется, вы забыли, что я чувствую магию? – раздраженно прервался сэр Джонс, вскидывая взгляд на смущенно порозовевшего студента, сидевшего позади всех. – Или, быть может, содержание вашей записки должно порадовать и нас? – едко осведомился он.
Джереми хмыкнул, глядя на опустившего голову Энди Крайса, который телекинезом пытался передать послание своей девушке, Аманде. Подружки утащили ее подальше от Крайса, потому что эта парочка уже успела всем смертельно надоесть своими постоянными перемигиваниями и болтовней. Сам Энди, впрочем, уверял всех, что Аманда ему исключительно подруга. Он даже обращался к ней так: «Дорогая подруга». Аманда, которая, видимо, как и Нита, находила в таинственности романтику, на это только жеманно хихикала и закатывала от удовольствия глаза.
– Простите, сэр, – отозвался тем временем Крайс, поспешно подтягивая к себе записку магией и запихивая ее в карман.
Сэр Джонс что-то пробормотал себе под нос и продолжил рассказывать неблагодарным студентам о ритуалистике.
– Таким образом, маги-ритуалисты заслуженно считаются одними из самых сильных волшебников. Сочетая различные компоненты и заклинания, они способны проводить ритуалы, затрагивающие самые разные области магии. В этом их сила и одновременно слабость: магия ритуалистов откликается только во время ритуалов, активных способностей у них нет и, фактически, вне своих ритуальных залов они самые обычные люди.
Джереми тут же решил, что так этим ритуалистам и надо. Хватит им и того, что они могут творить больше, чем обычные маги. Тем более что из ритуалистов Джереми был хорошо известен один только Авидис, постоянно вертевшийся на страницах газет и влезающий в каждый проектор. Впрочем, он и в телевизорах явно светился не реже, учитывая, что корона и правительство обычных людей были тесно связаны друг с другом.
– Простите, сэр! – пропищал с первого ряда Хэрри Уилсон – известный на весь поток «ботаник», забавлявший преподавателей своим рвением к учебе и зливший всех остальных студентов.
В конце концов, благодаря Уилсону домашнего задания часто было куда больше, чем должно быть: преподаватели благосклонно выслушивали его жалобы на недостаток самостоятельной работы и тут же над этим недостатком работали. Хэрри был счастлив, а все остальные мечтали порвать его на сотню маленьких Хэрри.
Наверное, в таком свете неудивительно, что способностью Хэрри была невидимость – так называемый неклассифицированный дар личного порядка. Все способности магов, не относящиеся к выделенным категориям, попросту списывали в графу «неклассифицированный», а дальше уже уточняли – дар личного или полного порядка. Так, Хэрри умел становиться невидимым сам, но не мог использовать силу на ком-нибудь другом.
И Джереми очень подозревал, что не единожды эта способность спасала его от «темной». Как и в любом, наверное, учебном заведении, в Академии были свои задиры и нахалы. Преподаватели смотрели на взаимоотношения в студенческом коллективе сквозь пальцы, пока не случались какие-нибудь серьезные инциденты. Но таких Джереми не помнил.
Детям с раннего возраста прививали мысль, что некоторые способности могут быть опасны для других и что отношения, если уж вдруг возникла такая необходимость, лучше выяснять старым добрым способом – дракой. Все осознавали, что конфликты в любом случае будут, а потому предпочитали менее кровавый способ разбирательств, как бы парадоксально это ни звучало.
– А какого ритуалиста вы считаете самым выдающимся, сэр? – нетерпеливо подпрыгивая на месте, продолжил Хэрри после того, как преподаватель обратил на него внимание.
Сэр Джонс задумчиво погладил гладкий круглый подбородок, размышляя над ответом. Его задумчивость выглядела настолько внушительно, что всем стало интересно, что же он ответит – даже тем, кто по определению старался игнорировать все, что говорил Хэрри. Врагов он себе нажил достаточно.
– Кхм... – рассеянно кашлянул сэр Джонс. – Пожалуй, я бы назвал Абараля Боула, – решил он наконец и обвел взглядом аудиторию.
У одного только Уилсона на лице было написано понимание. Все остальные студенты изображали вежливую заинтересованность, но никто из них явно не знал, кто такой Абараль Боул и чем он известен.
Отсутствие у учеников стремления к самостоятельному образованию и изучению истории собственного народа (а Герберт Джонс искренне считал, что все маги – народ единый, сколько бы они ни делили друг с другом территории) привычно кольнуло раздражением. Нынешний десятый курс вообще собрался забавный: поголовное большинство старательно изучали академическую программу и редко что-нибудь сверх нее, зато у них был один-единственный Хэрри, который был слишком любознательным. Золотой середины практически не наблюдалось.
– Абараль Боул, – вздохнул сэр Джонс, отвлекаясь от своих раздумий. – Уроженец небольшой провинции Фоллз, жил в восемнадцатом веке. В то время в мире разразилась эпидемия так называемой магической чумки, которая привела ко множеству разрушений.
После этих его слов больше половины студентов понимающе закивали головами, очевидно, припомнив нужную информацию. Что ж, не так уж и плохо, хоть что-то в головах студентов да было.
– Если кто-то, к своему стыду, не знает, о чем речь: магическая чумка вызывает у больных неконтролируемые всплески магии либо выжигает магию изнутри. Как вы понимаете, не контролирующий магию боевик или стихийник может наделать множество бед, и по злой иронии чумкой чаще всего болели именно сильные магически волшебники. Абараль Боул разработал специальный ритуал, позволяющий временно заблокировать магию, что спасло множество жизней и облегчило лечение. Боул самостоятельно провел ритуалы над многими пострадавшими и, по словам современников, истощил себя в результате настолько, что постарел разом на двадцать лет, потому что так стремился помочь, что забыл о себе. Такой поразительный альтруизм я, безусловно, считаю достойным восхваления.