Окончательная смерть

– Отлично, -наигранно равнодушно заявил он. – И сколько еще ты собираешься трепаться? Ты машешь оружием, толкаешь речи. Ты в своем обычном репертуаре, Джако. А ведь все дело в том, что тебе просто не хватает мужества убить брата.

И Карл уставился ему в глаза. Четко, холодно и с вызовом. Джако поднял оружие, вытянул руку с пистолетом вперед. И замер. Кард подумал, что оказался прав. Брату не так-то просто убить. Ведь он никогда и не убивал. Джако поднял вторую руку, вцепился ею в рукоять пистолета. Так точнее. С двух рук. Кард продолжал играть и с ним в гляделки. Он знал одно: в последний момент, перед выстрелом, на который брат все-таки решится, Джако зажмурится. Тогда есть шанс.

В палате висело молчание, атмосфера была напряженной, если не сказать гнетущей. Карл боялся, что не выдержит первым. И тогда он просто решил поторопить события.

– С тобой одни проблемы, брат, – язвительно сообщил он. – Давай по команде, а то вообще не решишься. Пли!

Джако вскрикнул от злости. И… выстрел прозвучал. Только у двери. Кто-то снаружи вынес пулей замок. Брат дернулся. Пистолет чуть отклонился в сторону. Карл использовал этот момент, что бы просто запустить в брата подушкой.

Когда летящий предмет взмыл в воздух, Джако все же тоже выстрелил. Просто по инерции, не ожидая какого-либо нападения или вообще движения. Подушку разорвало, перья облаком зависли перед лицом несостоявшегося убийцы. Карл, пользуясь случаем, скатился с кровати. План был прост: добраться до стула и долбануть им брата. Возможно, при этом, он все же схлопочет пулю, в какую-нибудь из важных частей тела. Но они в больнице. Шанс на спасение велик.

Пока он полз до стула, Джако успел в слепую всадить в кровать еще две пули. А потом кто-то от открывшейся настежь двери выстрелил в самого Джако. Брат вскрикнул от боли, но именно в этот момент Карл добрался до стула и каким-то образом умудрился метнуть предмет мебели в свихнувшегося родственника. И даже попал. Потому что Джако рухнул вместе со стулом вниз все в том же безумном хороводе перьев.

– Полный сюрреализм, – устало прокомментировал все это Карл, тяжело поднимаясь с пола.

– Полный дебилизм, – раздраженно поправил его Павел Семенович, убирая оружие.

Глава третья

1.

Все успокоилось где-то через час-полтора. Пока в палате работала бригада полицейских, и суетились врачи, Карл лежал на кровати и изображал сильно раненого и утомленного человека.

Наконец, все успокоилось.

– Можешь прекратить этот цирк, – буркнул ему Павел Семенович, присаживаясь на новый стул, принесенный кем-то из заботливого персонала. – Давай поговорим, Карле.

Карл тут же открыл глаза, устроился удобнее и выдал то, о чем думал последние несколько минут.

– Я вас не помню, – честно сказал он. – Не в Эксе, не потом…

– В этом вашем Экс-ле-Бен, я никогда не был, – заявил ему начальник убойного отдела. – Да и во Франции в целом. И вообще, ко всей этой вашей шайке-лейке не имею ни малейшего отношения.

– Тогда почему? – поинтересовался суховато Карл. Нет, в целом, он был благодарен за спасение. Но вот вопрос: какова будет цена?

– Потому что три года назад Кирилл спас мне жизнь, – устало вздохнув, уже совсем другим немного грустным тоном пояснил Павел Семенович.

– Да, я знаю, – посчитал нужным известить его бывший Кирилл. – Тогда была перестрелка. И вы несколько увлеклись. И потому высунулись голову из укрытия, чем хотел воспользоваться один из преступников. И у меня был выбор: ваша голова или мое плечо.

– Верно, – начальник вперился в него испытывающим взглядом. – Значит, у тебя есть его воспоминания.

– Есть, – Карл считал, что в этой ситуации стоит быть максимально правдивым. Похоже, этот посетитель все же не будет его убивать. Наверное, два покушения подряд было бы слишком. Даже для него. – У меня всегда остается интеллектуальный запас навыки и умения того… кем я был в этот раз. И воспоминания. Но только нет какой-то эмоциональной прослойки.

Он хотел извиниться за это, но передумал. В конце концов, он не виноват в том, чего не понимает. Почему он заменил именно Кирилла, Карл объяснить не мог.

– Ну, хоть так, – Павел Семенович на миг отвел взгляд. – Я все равно вернул ему долг. К тому же, все это было слишком странно. И я хотел разобраться.

– И мне очень интересно знать, как? – тут же спросил Карл.

Начальник нагнулся и достал из-под края тумбочки что-то маленькое, похожее на черную таблетку.

– Что-то я не помню, чтобы раньше у вас была привычка везде носить с собой прослушивающее устройство, – иронично заметил Карл.

– Да я и сейчас не в восторге, – в таком же тоге признал Павел Семенович. – Это смахивает на паранойю. Но…

Он пожал плечами, убрал микрофон в карман.

– Кирилл был моим заместителем, – стал объяснять он. – Но прежде всего, другом. И когда я заметил пару странностей за эти дни… В целом, у него тараканов своих хватало. Но… Эта бессонница, странные запросы в Интернете. А потом Серега сказал про то, что теперь Кира угадывает имена убитых женщин. Только странно это произносит… И еще ты два дня назад уже прекратил реагировать на свое имя. Все это можно было бы пережить, списать на стресс и так далее. Но вот так получилось, что я вчера задержался на работе. Уже выходил из отдела, когда дежурный передал, что тебя ранили. И я был там. Видел тебя, видел твою Май и этого странного Мона… Только вот что совсем не понятно, я, проработавший в полиции более двадцати пяти лет, где запоминаешь все детали, имена и лица… Я почему-то вообще не помню, как выглядит эта твоя девица и ее странный друг. И это меня как-то напугало. И заставило задуматься. Вот я и … решил подстраховаться.

Карл улыбнулся. Немного хитро и при этом гордо.

– Май знает много подобных фокусов, – признал он. – Она стала осторожнее с годами. А раньше могла пошутить так, что вы очнулись бы дома с полным провалом в памяти. Но в этот раз такой финт был бы опасен.

– Думаю, да, – согласился начальник. – Я бы мог сильно заинтересоваться ее личностью. Но все же, меня все еще интересует твоя личность, Карле. Несколько странное имя…

– Можете назвать меня просто Карл, – вежливо предложил бывший Кирилл. – Просто в Эксе свой выговор, и многие имена звучат немного иначе.

– Ладно, Карл, – было видно, что Павлу Семеновичу непривычно так называть старого друга. – Что это? Ну… Ты и Кирилл? Раздвоение личности? Воспоминание из прошлой жизни? Или что-то из того, что мне будет совсем трудно принять?

Карл понял, о каких странных запросах в Сети идет речь. Еще будучи Кириллом он сам искал ответ на этот вопрос.

– Мне и самому нравилось бы больше верить в диссоциативное расстройство идентичности, – признался он. – То есть расщепление личности. Я полностью заменил Кирилла. Моя личность отличается от него. Однако, при этом я не должен был бы помнить и ваше ранение три года назад, и своих коллег и прочее, что случалось с ним. Но я помню. Так же, иные личности отличаются от основной и характером, и интеллектом, даже могут отличаться по гендерной принадлежности. Но ни одна из них не будет помнить событий столетней, или еще хуже, почти шестисотлетней давности.

– И еще с ума вместе не сходят, – угрюмо напомнил Павел Семенович. – А вас тут таких целая организованная группа.

– Типа того, – покладисто поддержал его Карл. – Однако, мои воспоминания о Париже во время Революции, или об Испании середины 16 века как-то можно было бы объяснить той самой теорией о прошлых жизнях. Вот там многие верят, что люди, прожившие вместе в прошлом воплощении, будут вместе и в этот раз. Только снова есть две загвоздки. При перерождении меняется все, в том числе и внешний вид. Но я выгляжу так же, как и во время Великой Отечественной Войны. Просто стал на пару лет старше. И еще… Мы не живем новыми жизнями от рождения до смерти. Мы появляемся. Просыпаемся в чужой оболочке. И четко проживаем одну свою жизнь.