Страница 9 из 75
Так было с дружеским матчем между двумя элитарными школами, где я практически в одиночку забила пять мячей вражеской команде. Выиграла «всухую». Почти никто из моих сокомандников не смог проявить себя тогда, противники же, просто не успевали разыграть мяч.Этого успеха мне не забыли. С этого матча и начался период травли. Они объявили бойкот, запретив всем, кто входил в иерархическую вертикаль, разговаривать со мной. Никто не пытался ослушаться этого негласного правила. Никто, кроме Стеллы Нокс Флерет, дочери местного политика. Эта девушка из высшего общества отличалась невероятной популярностью и непререкаемым авторитетом, поэтому ее дружбу с персоной нон-грата окрестили причудой — единственным недостатком, который обязан быть у такого совершенства, коим являлась Стелла.Она первой подала руку, разглядев во мне сильную, но непростую натуру. Сначала добрую волю Стеллы я отвергла, поскольку изнуренная бесконечной борьбой, не доверяла никому, но Флерет не сдавалась. Потребовался год, чтобы хоть немного "приручить" меня. Из-за Стеллы я узнала, что значит «Кэлум». И узнала, какова власть его семьи. А еще понимала, что, не имея родителей, полностью зависимая от поддержки государства, чьи чиновники всегда коррумпированы, мы вместе с сестрой можем оказаться где угодно, если этот парень задумает мстить или жаловаться. Я не знала, что нужно сделать, с кем и каким образом бороться, а спросить было не у кого. И стала просто ждать, когда моя судьба решится.Сознаю, погорячилась..Единственное, о чем я никогда не пожалею, это о вмешательстве в драку на фестивале. Да, я снова, безмозглость такая, восстала против Кэлума... во второй раз! и это уже не было похоже на обычную затрещину. Но тут уж я точно не могла поступить иначе!************Школьный Фестиваль был в полном разгаре.— Как здесь можно находиться?! – перекрикивая шум, я пытаюсь донести до Лайтинг-младшей свое недовольство. С неприязнью смотрю на огромные колонки в пяти метрах от нас, откуда вырывался монотонный ритм клубного трека, заставляя пол мелко дрожать. — Хватит жаловаться! Мы пришли развлекаться! – Соля примиряюще улыбнулась. Все вокруг напоминало клуб. Дымный сумрак, спертый, сладкий воздух, подростки и молодые люди, которые составляли львиную долю толпы. Музыка разливалась повсюду, басы отдавались где-то в районе печени, а точечный свет мини-ламп, целые гирлянды белых звезд, разноцветные огни блестящих диско-боллов раздражал невероятно. Шум стоял тяжкий, так глубина давит на уши после погружения в толщу воды. Я напряженно вглядывалась в размытые лица, вслушивалась в глубину басов, тащила за собой Солю и не понимала, какого черта здесь делаю.Отказывать Риперу не хотелось — он участвовал в конкурсе на лучший танцевальный мант, а попутно вступилась Соля. Иногда, моя младшая сестра вела себя как капризный ребенок. Встречая знакомых мы не здоровались, не замечали друг друга. В отличие от школы, те вели себя по-странному фамильярно — на подобных фестивалях и праздниках старшеклассники всегда находили возможность выпить. Но откуда мне было знать об этом, если никогда в своей жизни я не пыталась посещать подобные мероприятия? Соля кое-что понимала, но предпочитала молча смеяться над моей наивностью. Ей казалось, что именно моя неиспорченность – единственная милая во мне черта.Не без труда пробирались к сцене, поскольку именно там должен был развернуться настоящий батлл между танцевальными командами - придется довольно-таки долго стоять на танцполе, перед сценой. Зная все это, я собиралась, по крайней мере, увидеть то, ради чего организовывался фестиваль. А потом уйти. У Соли были другие планы. Через два часа за ней должен был заехать Сноу, поэтому девушка лихорадочно придумывала план побега от старшей сестры. Команды шли внахлест, с напором, так, что уже путались мысли и впечатления. Я чувствовала, что еще чуть-чуть, и у меня вылезут глаза. Конечно, ребята многое умели, некоторые танцы были очень интересными, но быстро забывались. Как будто конвейерное производство: не успели одни сойти со сцены, как появлялись другие, быстро выступали и исчезали навсегда.Соля незаметно испарилась еще со второго выступления, сказав, что ей нужно отлучиться. Я отпустила ее без задних мыслей, но потом спохватилась, пыталась выбраться из толпы, но меня не пустили. Разозлившись на сестру, я принципиально осталась на том же месте.Но вот на сцену вышел Сидней. Он привлек внимание тем, что был во всем белом и уже совершенно другой! Виновата ли в этом сцена или его образ, но он казался выше и крепче, округлая кость плеча красиво выступала из-под ткани, а небольшие, но крепкие мускулы создавали приятные линии всей руки, органично следуя от предплечья к локтю, от локтя к кисти. Он был слишком бледен, отчего его лицо казалось прозрачным и тонким, почти неземным, как будто ангельским. Если бы я разбиралась в искусстве, непременно сравнила бы его с юными лицами на полотнах Возрождения. И, наконец, запустили трек. Зал погрузился во тьму, а потом бесстрастный голос прорвал пространство, отражаясь эхом о невидимые стеклянные стены. Рипер откинулся чуть назад, легко помещая свой корпус в полуподвешенное, летящее состояние, развел руки, словно очерчивая купол и упал на колено. А дальше происходящее не подавалось описанию, разве что в сухих терминах танцевальных движений и фигур. Транс, джампстайл, шаффл и степ – все вместе получилось настолько органично, настолько естественно, будто бы ни одно из движений не могло быть отдельно, только в связке, только продолжением другого. Фигура выступала из мрака, ее разрезали цветные лучи, подсвечивали белоснежную кожу, вспарывали белую ткань. Леденящий свет сменялся пламенем, целым пучком огненных отсветов. Парень падал в бесконечную тьму вселенной, разбитую взрывами перворожденных цветных звезд. В эту минуту он казался ненастоящим, сотканным из матового блеска луны, сверхчеловеком бредущим по тропам, невидимых смертным.. Как будто ожесточенный порыв ветра трепал его одежду, как будто бы мрак пытался пожрать его сияющее существо, чье движение имело неземную пластику, легкость и правильность.