Небесная музыка. Луна

- Скажите, мисс Ховард, почему вы решили стать музыкантом? – спрашивает меня миссис Мунлайт, с полуулыбкой глядя на купол. Стакан со смузи у нее в руках.

- Почему вы это спрашиваете? – не сразу понимаю я и почему-то думаю, что, возможно, она попросит меня помочь ее дочери в музыке.

- Мне интересно. Моя дочь так же, как и вы, неравнодушна к музыкальной деятельности, Санни. Я могу звать вас Санни? – говорит миссис Мунлай, и я только киваю.

- Я мечтала стать музыкантом с детства. Это то, что я лучше всего умею. Это приносит удовольствие мне и другим, - отвечаю я, несколько теряясь и понимая, что мои ответы немного нелепы.

- Вы хотите играть и петь, чтобы дарить радость людям? – вздернув тонкую бровь, спрашивает миссис Мунлайт.

- Не совсем так, - говорю я. – Я играю и пою, потому что не могу не делать этого. Моя музыка – мои мысли. Ми чувства. Мое откровение. И я хочу поделиться ими с другими. – Я делаю паузу. - Это мое самовыражение, миссис Мунлайт. Моя музыка - это я.

- Но вы ведь хотите не просто показать себя, Санни, но и получить что-то от тех, кто будет вас слушать? – продолжает миссис Мунлайт.

- Да, мне, как и любому другому человеку, который занимается творчеством, хочется признательности от публики, - пожимаю плечами я. – Это показатель того, насколько моя музыка успешна. И это применимо к любой творческой профессии.

- Я говорю не о славе, - отмахивается миссис Мунлайт. – Популярность – слабая пародия на власть. Но сейчас мы говорим не о ней. Вы согласитесь, что деньги – это показатель признательности?

Я настороженно смотрю на нее. А она продолжает:

- И если это так, то конечная цель творчества, как и любого бизнеса, - благосостояние. Любой человек хочет жить хорошо. И это нормально, - говорит Эмма. – Люди искусства – не исключение.

- Постойте, миссис Мунлайт, - спешу вставить я. – Да, я говорю, что признание – это важно. Но я не говорю, что это самое важное. Деньги – это результат, если уж на то пошло. А в творчестве важен процесс. Процесс созидания. Ощущение этого процесса. Понимание, что ты контролируешь этот процесс.

- А потом получаешь за это деньги, - улыбается миссис Мунлайт. – Санни, я готова подвести вас к конечному пункту.

- Что? – переспрашиваю я.

- Благосостояние без признания. Как вам? Вы сможете полностью погрузиться в процесс творчества, не думая о признании и деньгах.

- Я не понимаю вас, - хмурю я брови.

- Вы такая наивная девочка, Санни. В наше время нельзя быть наивной, - говорит миссис Мунлайт. – Наивность, жалость и доверчивость – ключ к саморазрушению в нашем неспокойном веке. Но не мне читать вам нотации. Наверное, следовало бы сказать, что это должны делать ваши родители. Но, зная ваше положение, не могу допустить подобных слов в вашу сторону.

- Откуда вы знаете… мое положение? – спрашиваю я, начиная сердиться.

- Я знаю о вас все, Санни, - отвечает миссис Мунлайт. - Не поймите превратно, но служба безопасности нашей семьи проверила вас от и до. Для того, чтобы предложить вам сделку, я должна быть в курсе всей вашей жизни.

- Миссис Мунлайт, перестаньте ходить вокруг да около, - прошу я устало. – Что вы от меня хотите?

Эмма внимательно на меня смотрит – уже в который раз. А у меня от такого взгляда вновь начинают холодеть руки.

- Я хочу, чтобы ты пела за мою дочь, Санни, - наконец, объявляет она.

Я не сразу понимаю смысл ее слов. И молчу. А миссис Мунлайт, приняв мое молчание за согласие, продолжает спокойно:

- Ничего особенного, Санни. Вы просто исполните и запишете несколько песен. И за это вы получите огромные деньги. Обещаю – моя благодарность будет очень щедрой. Разумеется, будет составлен договор, который подпишут обе стороны в присутствии квалифицированных юристов.

Я продолжаю молчать и просто смотрю на миссис Мунлайт в прострации. А она продолжает:

- И вам не нужно будет признание – имея столько денег, вы сможете уединенно заниматься творчеством и наслаждаться процессом его создания сколько душе угодно.

- Уединенно? – вырывается у меня.

- Ну да, - беспечно кивает миссис Мунлайт. – Если вы продадите голос нам, то, разумеется, не сможете петь на публику. Но для себя – сколько пожелаете.

Она улыбается, чувствуя себя невероятно щедрой.

- И сколько же это стоит? – хрипло спрашиваю я. Мне кажется, что я во сне или в трансе. Почти в таком же состоянии я была, когда узнала о том, что случилось с бабушкой. А потом – с дедом.

Время, пространство и даже собственное тело перестают ощущаться. И кажется, будто висишь, покачиваясь, в густом холодном воздухе.

Миссис Мунлайт спокойно называет сумму.

Это баснословные деньги. Для меня, естественно. Для нее наверняка это мелочь.