Яд

Глава 35.

Я лежу в "мыльнице" и смотрю в потолок. Мы снова занимались с Тиной сексом. Как сумасшедшие. Не уверен, что нас связывает нечто большее, но то, что почти все наше время мы проводим друг на друге, это факт. С ней, я не могу по-другому, ведь, после того, как мы были с ней год назад, она стала еще лучше. 

Насчет того, что не уверен в том, что нас связывает нечто большее... Я вижу, что хоть Тина и со мной, она все время странно себя ведет. Мы видимся с ней очень редко. Даже летом, несмотря на то, что у нее были каникулы, мы виделись раза два, три в неделю. Максимум четыре. Когда же я писал ей о том, что хотел увидеть ее чаще, она отвечала, что у нас еще очень много времени и этот день в нашем общении был не последним. 

Теперь уже осень. Мы стали видеться еще реже - по два раза неделю. В определенные дни. По расписанию. И меня это раздражает. Мне не просто понять, как можно не хотеть видеть своего парня, как можно чаще. Во всяком случае, раньше у меня такого ни с кем не было. С другой стороны, ей не легко каждый раз ездить от своего дома на отшибе ко мне, в другой конец города. Но опять же - она отказывается, когда я предлагаю за ней заехать. Я начинаю думать, что у нас проблемы, но, когда мы встречаемся с ней в следующий раз, тут же вижу, что она безумно рада меня видеть, и мы снова оказываемся в постели. 

В тот день, когда она, всё же, решила для себя, что хочет быть со мной, и сдалась мне, я не слазил с нее несколько часов. Она до такой степени "плохая", до какой только может по максимуму сработать моя фантазия. Этот контраст ее невинной идеальной внешности с испорченностью, про которую знаю лишь я, не дает мне ни малейшего шанса не думать о ней. Я снова и снова хочу видеть ее глаза. Снова и снова хочу портить ее, открывать в ней все ее тайные желания и не реализованные фантазии. Я хочу быть для нее тем, кого бы она ни чуть не стеснялась, ради кого она только и хотела бы раздеться и делать все то, что ей скажут и терпеть все то, что с ней будут делать. Я чувствую, как она этим наслаждается. Когда я душу ее во время нашего секса, когда бью по лицу и упираю лицом в подушку. Я вижу в ее глазах такой огонь и такое наслаждение, что схожу с ума все больше и больше, что хочу пойти с ней все дальше и дальше. А она – совсем не против. Вот уж, действительно, встретились два сумасшедших.

Не сказать, что я ненасытный ловелас или испорченный бабник. Но девушки у меня были. И скажу честно - не всё с ними было так гладко. Найти человека, который бы был полностью открыт, и, не испытывая особых комплексов, отдавался бы тебе - не легко. Многие девушки являются девушками лишь по своей половой принадлежности. На этом все заканчивается. Для них секс - не танец, не мгновения откровенности, не волнующая близость, а то, что - надо делать. То, что они видели по телевизору. То, о чем потом, слегка приукрасив, можно рассказать подруге. И самое интересное во всем этом, что в большинстве случаев в таком их поведении и отношении к сексу виноваты мужчины. Сколько комплексов привито. Сколько недовольства и колких мелких замечаний высказано. У многих парней вся философия интимной жизни сводится к тому, что нужно совокупиться. Залезть, сцедиться и слезть. Этим они и ломают ожидающих нечто особенное и сокровенное, девушек. С другой стороны, не влюбленного парня тоже можно понять. Зачем ему выписывать пируэты, если хочется побыстрее выставить за дверь лохушку, которая повелась на его красивые истории или не менее красивую машину. 

Вся эта скованность, как мне кажется, и начинается с молодых лет. После первого секса с отморозком, который не оценил, не обратил внимания, пренебрег. Там то и остаются раскрепощенные, настоящие девушки. 

У меня было таких, как минимум, три. Первой была моя студентка. Тогда я только начал преподавать в университете, а она была на втором курсе. Наша разница в возрасте была незначительной. Она всегда выходила из аудитории последней и всегда роняла папку. Почти всегда в такой короткой юбке, какую, как мне тогда казалось, могли пошить только на заказ. У нее были такие ноги и такая грудь, что у меня буквально чесались зубы при одном лишь взгляде на нее. Ее модельная фигура говорила громче, чем она сама. А сочетание тонких, хрупких плеч и большой красивой груди чуть ли не заставляло биться меня головой об стол, когда мы сидели друг напротив друга. Каждый раз, когда она роняла папку и нагибалась, чтобы поднять ее, я готов был кричать на весь университет. Она лишь лукаво смотрела на меня, говорила "До свидания" и уходила прямо по коридору в мерцавший светом оранжевого заката поворот на лестничную клетку. 

Это длилось до того момента, пока она сама, не написала мне и не пригласила на чай. Я отказался. Ведь у меня была девушка. Моя будущая жена. Я отказывался так раз десять, пока мы со своей девушкой не поссорились. Это сейчас я понимаю, что, возможно, нашел повод ей изменить. А тогда, я был уверен, что она сама была виновата. Я пришел в гости к своей большегрудой студентке, и именно там меня ждало одно из самых первых моих разочарований. Она оказалась настолько же "бревнистой", насколько и красивой. Это был ужас. 

Изначально, меня поразило то, что она даже не убрала квартиру перед моим приходом. Но наплевать! Гормон простит все что угодно. Но этот секс! Я помню, как я раздел ее. До чего красивой она была. Как ее изумительное загорелое тело отражало на себе все те же лучи оранжевого заката. Помню все. Но секс - был тем единственным, что я постарался, как можно скорее забыть. Она лежала то на спине, то на одном боку, то на другом. Без единой эмоции. Мне начинало казаться, что я готовлю свинью на вертеле. Это было ужасно! Я старался, как мог. Пытался выдавить из нее хоть какой-то маломальский громкий стон. Но нет. 

Так длилось больше часа. Мне было важно, чтобы она испытала оргазм. Когда я ей намекнул об этом, она лишь сухо констатировала то, что не показывает своих эмоций парням. Это было фиаско. Почти. Полное фиаско было тогда, когда во время этого секса, стал стучать в дверь кулаком ее парень. Бывший, как она мне объяснила на ухо. Он стучал в дверь и кричал, что он знал, что она дома, а она тихо говорила мне, чтобы я продолжал.