Тролль под Мостом

– Опосредованно. И это всё, что я могу сказать по этому поводу, – твердо произнес Валов. – А вот по поводу Василисы Роговой, которую вы вчера столь доблестно задержали, расскажу поподробнее.

Я кивнул, доедая крем-суп. В чашечке его было столько, что и котенок не наелся бы. Все надежда приходилась на бефстроганов.

– Итак, – начал Валов, – во-первых, Василиса…

– Андрогин? – не удержавшись, перебил я.

– Да, так она себя называет. Вообще-то, она родилась мальчиком с немного недоразвитыми членом и яичками, которые, кажется, были еще и не опущены в мошонку. Мать, которая всегда мечтала о дочке, настояла на операции по смене пола. Когда Василию исполнилось десять лет, ему отрезали хозяйство, сделали вагинопластику и посадили на эстроген. Но полноценной девочки не получилось…

– Ну еще бы! – вырвалось у меня. Мне стало нехорошо, будто от циничных слов Валова мимо пронесся злой дух и попытался отхватить мое собственное «хозяйство». Но аппетит не пропал.

– Матери голову надо лечить! – возмутился я. – Вот почему, кстати, она так болезненно отреагировала на слово «сын»!

– Определенно, голову ей лечить надо, – не возражал Валов. – Кстати, она медсестра в городской больнице и прихожанка церкви «Святые тернии».

– Впервые слышу об этой церкви.

– Потому что по сути это тоталитарная секта, и возникла она совсем недавно. Тимофей Игнатьевич Сокольников – ее индивидуальный пастырь.

– Вот оно что! Мать и этот Кощей тоже замешаны в проделках Тролля?

– Косвенно, – ответил Валов после паузы, заполненной уничтожением пива в кружке. Он шумно перевел дыхание. – Мать виновна в том, что в Василисы… или Василия трудности с гендерной самоидентификацией и сильнейший комплекс неполноценности, который трансформировался в болезненную манию величия… Где-нибудь в Голландии комплекс бы, возможно, не развился, но у нас, сами понимаете, стигматизация… Отсюда вся злоба на мужчин – за то, что они мужчины, и на женщин – за то, что они женщины.

– Это она из-за комплекса заставляла отрезать пальцы и делать кислотные клизмы?

– Из-за него, родимого. Возомнила себя ангелом смерти.

Валов замолк. Кружка перед ним была пуста, а пепельница переполнена. Но он не делал знаков официантке. Видать, напился уже на следующие полгода.

Я жевал и думал.

– А как он… или она узнавала подноготную тех, кто проходил по мосту? – наконец спросил я.

– Очень просто. Через РПН – Регистр Прикрепленного Населения. Это электронная база тех, кто прикреплен к поликлиникам по месту жительства. Василиса как-то узнала у матери логин и пароль – может, подсмотрела в записной книжке или что-то в этом роде. У матери имелся доступ к базе, конечно. Стоило проследить за жертвой, переходящей по мосту, до дома, потом по адресу узнать из базы паспортные данные – и никаких проблем... Большинство можно было вычислить через социальные сети и телефонный онлайн-справочник. Не всех удавалось вычислить, но большинство.

– А как она узнала о моих родителях? Или о том, что у меня много бывших подруг? Она не могла за мной проследить: я уехал на машине.

Валов усмехнулся.

– Если есть мозги, а у Василисы они есть, сделать это легче легкого. В РПН указаны все адреса, где вы были прописаны, а значит, и адрес ваших родителей. Адрес родителей забиваем в телефонный онлайн-справочник и узнаем, как зовут владельца дома или квартиры. Забиваем фамилию и имя в соцсеть и узнаем, собственно, его реальную социальную сеть: близких и родных. Мы живем в эпоху доступной информации… А то, что у вас много бывших подруг, и без всяких компьютерных ухищрений ясно. На лбу написано!

Он хихикнул, а я нахмурился. Кажется, полковник захмелел.

– Шутить изволите? – осведомился я.

Константин Викторович внезапно посерьезнел.

– Не до шуток нам сейчас. Работы куча. Допрашиваем Василису, ее мать, Сокольникова, марионеток Тролля, свидетелей… Кстати, о марионетках, атаковавших вас вчера вечером. Васька запугал соседней – анонимно, разумеется, – на случай, если за ним придут. Не рассчитал: вызвал двадцать пять человек, а явились только шестеро. Да и явились с несерьезным оружием. Поэтому вы так дешево отделались.

– М-да… – протянул я, отодвигая пустую тарелку.

– Проблема в том, как поступить с этим Васькой, – продолжил Валов. – Он… или она – несовершеннолетняя и явно психически неполноценная, что квалифицированный доктор сразу же выявит. Причем обвинение в том, что некто заставлял накладывать на себя руки, выглядит слишком фантастично. Даже не знаю, какую статью УК РФ она нарушила. Мать подняла крик на весь свет, пишет во все инстанции…

– Хотите сказать, Васька выкрутится? Он же снимал смерти на камеру. Он постоянно шатался с этой камерой!

Валов поморщился, провожая взглядом двух мужиков, прошедших за соседний столик. К ним тут же подошла официантка.

– Да, мы эти снимки и видеозаписи нашли… Все смерти снять ему не удалось, естественно, но то, что удалось… Омерзительное зрелище, не для слабонервных… Думаю, его упекут в дурдом на принудительное лечение, и все дела.

Я принялся за кофе. И раньше я не страдал особой мнительностью, которая мешала бы мне наслаждаться вкусом кофе, а после «подарочков» психов вроде Слепителя или Тролля психическая устойчивость только усилилась. Слепитель, кстати, еще был «проапгрейден» Амулетом, а Тролль – нет.