Страница 31 из 42
Петросян и Винокур заходили слева, Новикова и Жванецкий отрезали путь налево. Ветров пёр напролом.
Мне вспомнилось, как в старших классах я ходил в кружок регби. Сделал ложный выпад направо, резко поменял направление и понесся на Петросяна. Регбийная «атака» завершилась тем, что я сбил с ног Петросяна и прорвал вражеский фронт.
Позади грохнул выстрел. Я споткнулся о корень старого клёна и кубарем прокатился по мокрой земле.
– Полиция! – звонким голосом заорал кто-то. – Всем стоять! Не двигаться!
Я выглянул из-за ствола клена. Со стороны моста спешили три фигуры. Один из них размахивал пистолетом, из которого, судя по всему, только что пальнул в небо.
– Охраннички появились вовремя, – выдохнул я, ни к кому в целом не обращаясь.
К моему изумлению, «аншлаговцы» растерялись всего лишь на секунду. Отступать перед представителями власти в их планы не входило. Если Дубовицкая проявила слабость характера, то остальные были настроены спасать жизнь близких ценой своего здоровья и свободы.
Не знаю, что меня заставило оторваться от зрелища сцепившихся марионеток Тролля и полицейских, не решавшихся стрелять в людей; наверное, какое-то шестое чувство. Я бросил взгляд направо и увидел Ваську, сидевшего в тридцати с лишним метрах от меня верхом на древней вентиляционной отдушине из крошащегося кирпича. Эта мелкая сволочь снимала на мобильник схватку «аншлаговцев» с ментами, погрузившись в это занятие целиком.
Видимо, меня он потерял из виду после обманного маневра, когда он сделал вид, будто выбежал из парка. По его мнению, я должен был метаться где-то за главными воротами в парк.
У меня дыхание перехватило от восторга. Не долго думая, я выскочил из-за дерева и помчался на Ваську, как бык на тореадора. Васька, заметив меня, испуганно пискнул и с поразительной резвостью метнулся к забору, за которым торчали кусты и виднелась стена многоквартирного дома.
Он бы успел перемахнуть через забор прежде, чем я подбежал, если б не зацепился за металлический прут забора штанами. Секундная заминка позволила мне подбежать и ухватиться за Васькину одежду.
И на что он рассчитывал, убегая? Мы ведь узнали его адрес! На свои мистические силы? Уж не рассчитывал ли он убить меня и всех, кто узнал, где он скрывается?
Васька ухитрился пнуть меня прямо в лицо. Меня это не остановило, хотя нос и часть щеки онемела, а по губам и подбородку потекло теплое и соленое. В ярости я так рванул Ваську за штаны, что тот рухнул к моим ногам как мешок с дерьмом. Мобильник упал чуть дальше.
Васька вскочил и молча принялся отбиваться с каким-то звериным бешенством. Двор за забором был пуст, никто не видел нашей схватки. Позади меня слышались вопли и удары: кажется, бравая полиция победила силы зла и теперь раздавала живительных люлей, чтоб впредь неповадно было. Я пытался скрутить этого шкета, но он кусался, царапался, пинался как сумасшедший.
Естественно, шансов у него не было. Я был выше на две головы и тяжелее килограммов на двадцать. Одной рукой ухватившись за воротник Васькиной рубашки, другой я залепил ему оглушительную оплеуху. Лохматая голова Васьки мотнулась в сторону, и он осел на землю. А поскольку я не разжал руку, рубашка порвалась, и моим глазам предстало зрелище настольно необычное, что я окаменел на четверть минуты. Если б Тролль не потерял ненадолго сознания от оплеухи, у него появился бы шанс сбежать.
У Васьки было хилый бледный торс, тоненькие ручки, исцарапанные в ходе нашего столкновения и – женская грудь! Крохотная, такие у тощих подиумных моделек бывают, про такие говорят: «доска, два соска», – но явно женская! Уж в чём-чём, а в женских грудях я разбираюсь.
Ресницы этого удивительного существа затрепетали.
– Вот срань! – вырвалось у меня. – Это еще что такое? Ты – баба, что ли?
Вопрос звучал весьма нетактично, думаю, так разговаривали какие-нибудь волосатые кроманьонцы при знакомстве в пещере, но, учитывая обстоятельства, мою нетактичность можно извинить.
Васька очнулся (очнулась?) полностью. Бежать, кричать, драться оно не собиралось. После такой термоядерной оплеухи у людей, как правило, отшибает желание продолжать конфликт. Обнаружив, что от рубашки остались лоскуты, оно совсем по-женски прикрылось руками.
– Я… андрогин…
– Гермафродит? – уточнил я.
Васька ожег (ожгла?) меня испепеляющим взглядом.
– Нет, это мерзкое слово! Я – андрогин!
Я более-менее пришел в себя. Крики «аншлаговцев» прекратились. Еще пара минут – и менты подойдут ко мне.
– Мудак ты, Васька, а не андрогин. Мудак – слово универсальное, и для мужчин, и для женщин пойдет. И для леди-боев… Понимаешь, Василий?
– Меня зовут Василиса, – пробормотало непонятное существо у моих ног, продолжая прикрываться. – Отпусти меня, если хочешь жить! Ты умрешь, Евгений Гардер!
Лицо Василисы исказилось от злобы. Сейчас я видел, что если ее причесать, накрасить, получилась бы, ну, не то, чтобы красавица, но вполне себе милая девушка. Хотя что-то пацанское осталось бы… Меня эта гримаска не напугала. Больше всего пугает неизвестность, а враг явный, да еще и поверженный – чепуха.
– Значит, ты сдохнешь вместе со мной! – прорычал я жутким басом. Сам не ожидал от себя таких вокальных данных. – Я не такой сыкун, как твои аншлаговцы. Где Амулет?
– Какой Амулет?
В ее голосе я не уловил лживых ноток. Ее удивление было неподдельным.
– К тебе не приходил Торговец? – поразился я.
Василиса дернула головой.
– Отпусти меня…
– Нет, – перебил я. – Можешь не пугать. Я тебя не отпущу. Ты убивала людей, издевалась над ними…