Страница 2 из 165
Севериан спрыгнул с коня, пошарил взглядом в тусклом свете звёзд — что есть они, что нет — не разобрать ничего... Ведьма из них что, весь свет выжала?.. Насколько хватает глаз, двор пуст. Пуст! Бесы их раздери, пуст! Как так? Кто же так крепость-то охраняет, благородные господа?
Что-то не чисто, решил Севериан. Пусть и долина проклята, и вход в неё один, и ведьма живёт, но шайкам разбойников наплевать — страха они не ведают. Рыцарь вслушался в ночь — ничего. Только пустельга зло хохочет с чахлых дубов у ворот в спину незваного гостя, да тусклые звёзды кутаются чёрной пеленой облаков. Кругом тьма. Но когда это тьма могла напугать мастера королевской стражи? Пусть и усталого. Пусть одинокого. Пусть третью ночь без сна. Напугать рыцаря, бившегося в долине Цветов? Кто на такое способен?
Севериан отвязал притороченный к седельным сумкам факел, нашарил промёрзшими пальцами огненный камень, и старая крепость недоверчиво вслушалась в тихие удары кресала. Ветер попытался задуть робкий язычок пламени, постарался не дать заняться продрогшей смоле факела жизнью, но отступился: уж больно настойчив оказался насилу держащийся на ногах рыцарь.
Удар, искры, удар и клочок продрогшей тряпицы, а за ней и смола укутались в неровное пламя. Согрелись. Пыхнули копотью. Подарили измождённому дорогой лицу мастера королевской стражи струйку долгожданного тепла, выхватили из тьмы его курчавые чёрные волосы, и Севериан осмотрелся в дрожащем пятне света факела: пусто. Пусто! Двор пуст! Только морды пары коней в стойлах открытых конюшен у каменных стен. Сено. Поилка. За спиной входы в дозорные башни. Пустые!
Никого.
Проклятье! Три дня пути, похоже, впустую. Но пара коней в стойлах, значит, живые всё-таки есть? Кто? Не разбойники?
Севериан выругался сквозь зубы, огляделся: продрогшая крепость сиротливо жмётся к скале, подвывает ветру пустыми бойницами башен, наводит ужас на вытянувшуюся в ночи вдоль хребта узкую горную долину...
Пустельга-пророчица зло хохотнула.
Тьма скрипнула зубами ржавых петель…
…И рыцарь скорее догадался, чем услышал протяжный пробирающий до дрожи в ночи свистящий шёпот:
— С-сюда-а, гос-споди-и-ин-н.
Кто? Где? Ведьма? Севериан обернулся на голос — никого.
На противоположном краю двора окованная железом дверь донжона протяжно заскрипела ржавыми петлями — отворилась.
И ветер свистит у уха:
— Прош-ш-у-у.
По спине рыцаря побежал холодок. Впрочем, может, и не страх это вовсе? Откуда взяться страху у мастера королевской стражи в заброшенной крепости? Может, просто ветер забрался под потревоженный резкими движениями хозяина плащ… А шёпот… Третью ночь без сна, мало ли, что прислышится?
Севериан двинулся к башне.
За спиной кто-то нежно зашептал коню, повёл его в стойло. Значит, конюхи есть? Есть живые? В крепости ещё теплится жизнь?.. Севериан обернулся на шёпот, но верный Рэм покинул желтый круг света факела — никого.
— Прош-ш-у-у, — шепнул ветер из-за плеча, потёрся редкими снежинками о покрасневшую щёку, безмолвно поторопил порывом.
«Странно всё это, — решил Севериан, — где ведьма?..»
Убирать меч рыцарь не стал — от шёпота кровь стынет в жилах: «Не она зовёт? Не ведьма? Точно живой шепчет? Не мертвяк? Сказки-то про повелительницу Тихой долины одна другой краше. Непослушных деток няньки пугают. Только кто ж её видел, ту ведьму-то?»
Севериан пошёл к приоткрытой двери донжона: факел в правой, меч в левой. Зовут они. Мало ли, какие сюрпризы внутри, а левша неудобный противник. Фехтовальщики левшей ненавидят. Мастер королевской стражи пересёк дворик крепости и пригнулся под низкий косяк — вошёл в донжон, и факел выхватил из темноты дёргающуюся в жёлтом свете приставную деревянную лестницу. Всё правильно: втянут её через люк наверх и засевших не выкуришь. Хотя нет, было дело, припомнил Севериан, степняков из захваченной башни, именно что, и выкуривали. А этой ночью кого выкуривать-то? Где все? Где ведьма? Может за четверть века издохла, а те двое с конями случайные пришлые путники? Тайную волю короля кому доносить?
Старая крепость будто мысли подслушала: за лестницей в темноте донжона заскрипел песок, и каменная плита захрустела тёсаным пузом об пол.
Севериан вгляделся в попахивающий прелым сеном мрак: в полу поднялся, шуршит, ползёт плоский камень. Сам ползёт… Так бывает вообще?.. И что? Вот туда?
Тайный ход?
Логово ведьмы там?
Севериан обошёл лестницу и почувствовал, как из открывшегося прохода в полу потянуло теплом. В свете факела рыцарь всмотрелся в уходящую вниз спираль потёртых ступеней, а ветер торопит, холодным саваном теребит тёплый плащ, шелестит:
— …рош-ш-у-у…
И шёпот этот пробирает рыцаря до холодных мурашек. Севериан крикнул в темноту у ног: