Хозяйка Тихой долины

Мира у останков костерка открыла глаза, Севериан с тихим: «Ш-ш-ш», — приложил палец к губам, обратился в слух, а эхо из-за валунов рявкнуло:

— А-а, скотство!.. Кляча!.. Ну, пшли, незвирги! Качуриков найти! Сапоги снять. Золото, медяки, цацки сюда. Убью, з-зверюга!!!

— Ца-ацки? — пискнуло мельское отродье, перекрывая ржание лошадей. — Откудова цацки, Косой?

— Ты коней видал?.. А-а!!! Стой смирно, зверюга!!!

— Так жишь это кобылицы же…

— Шибко умный, да?!

Глухой звук удара кулаком в челюсть метнул в просыпающиеся скалы вопль боли. Косой рявкнул:

— Искать, сказал!.. А-а-а!!! Скотство!!! Стой!!!

Рэм возмущённо заржал.

Севериан выскользнул из расщелины и привалился к валуну. Огромные, после камнепада — они лучшее убежище, вот только Рэм в беде. Севериан высунулся из-за каменного бока, плачущего умирающим на утреннем солнце снегом, и пальцы сами нащупали на поясе кинжал: лысый верзила в штопаном подпаленном плаще пытается взобраться на Рэма, кряхтит. Конь фыркает, пятится, а навстречу Севериану семенит Тощий, покачивается мокрым сусликом. Зыркает из стороны в сторону. Его круглый приятель пятится от карабкающегося на Рэма вожака, поплотней запахивает волчью шкуру и торопился по тропе вверх.

Мира шепчет на ухо:

— Тётушка обожает Иле.

Ох, и права девчонка — упрут же лошадей. Вот пропасть!

Севериан потребовал:

— Не высовывайся. — И на ухо теплом шепнуло кроткое, — Хорошо, доблестный рыцарь.

Пока мастер королевской стражи осматривался, из-за кромки перевала вышли ещё семеро оборванных мелов. Просачиваются в Айрат со своих обнищавших угодий… Не время сочувствий, — одёрнул себя Севериан. — Лошади. Рэм.

Тощий засеменил по мокрым камням навстречу. Близко. Очень близко. Наступил в тонкую пену ночного снега в тени валуна. Вынюхивает. Зашарил глазищами из стороны в сторону по скале…

Мастер королевской стражи выступил из-за камня и под подбородком мел почувствовал холодное лезвие меча.

Севериан шикнул:

— Ти-ише, тише, молокосос. Не дёргайся. Нашёл уже.

Из-за плеча рыцаря хихикнуло:

— Тётушка говорит, вы в меру вку-усные.

Тощий зачарованно уставился за спину Севериана.

Плащ Миры прошуршал на камни.

Из-за спины Севериана донеслось её посмеивающееся:

— Тётушка всегда-а-а говори-ит пра-а-авду.

Глаза Тощего превратились в пиршественные блюдца. Мел затрясся всем телом, то ли от возбуждения, то ли от испуга, а из-за спины зашипело:

— Я не люблю-ю трус-сли-ивый вку-у-ус-с. Он горчи-и-ит-с-с-с-с.

И вопль животного ужаса заметался средь скал. Тощий бросился наутёк, а мелы рванули на крик. Кто с камнем, кто с дубинкой. Вожак бросил брыкающегося коня и вразвалочку поспешил к объявившимся будущим покойничкам.

Севериан обернулся: Мира за валуном прикрывает ладошкой улыбку. Глаза и сапфир сверкают в рассветных лучах. Плащ лисой вокруг чёрного подола, а из расщелины показалась Вестариана. Вот и зачем было внимание привлекать?

Улепётывающий Тощий взвыл:

— Ве-езьма! — на бегу ткнул за спину пальцем. Припустил наутёк. Скрылся из виду, и эхо разнесло, — Везьма-а-а-а!!! Ве-е-езь…а-а-а! — шлепок о камни на дне расщелины оборвал вопль, а Севериан развернулся на звук — восемь мелов кривятся ухмылками ему за спину. На юную ведьму таращатся. Тащатся навстречу, похотливо присвистывают. Обходят широким полукольцом, и — Вот же пропасть! — щит приторочен на крупе Рэма. Севериан махнул мечом для острастки и рванул с пояса кинжал. Рявкнул:

— Назад!!!

Бугай-вожак сплюнул. Отёр кулаком свёрнутый нос. Вытер руку о подпаленный плащ и усмехнулся:

— Красивый конь. Твой?

Рыцарь, молча, ощерился мечом и кинжалом. Движение плеча — и пола тёплого плаща уже не сковывает движений, а шайка шепчется:

— Каки ве-езьмы. — Заулыбались незвирги. Грязные фантазии заклубились над не мытыми патлами.

Пара щуплых справа нырнула в валуны. Обойти вздумали, понял рыцарь. Кивнул:

— Мой конь. Мой. Иди мимо, покуда жив.

— А эт рыцать храбрец! — взвизгнул сопляк от тропы. Потряс камнем, и Севериан понял: от шушеры в валунах отвлекает. Лопочет, — Дай я, Косой. Дай я уделаю рыцатя!

Севериан попятился. Спиной заставил Миру отступить к расщелине, а сопляк осклабился: