Вляпаться в куклы

–Да? – её лицо на картинке в полумаске совсем осунулось, вокруг глаз проступили коричневые пятна, но голос не дрогнул, – Что, Карси? Вы справились?

–Я…

–Скажи мне, что вы справились? – чёрные глаза под сведёнными бровями то и дело косятся на светящиеся панели компьютера. Рея щелкает кнопками и требует, – вы же справились? Так?

Карси собралась с духом и выпалила:

–Они обернулись в птиц и уходят к стене третьего уровня. Эрмвар их всех не собьёт – тут только два чистильщика.

Рея вздохнула:

–И зачем ты мне. Что, Астория такая же бестолковая?

–Я-а-а… – Карси возмущенно схватила ртом воздух. Понятно, что Рея просто безумно устала. Что, наверное, хочет сказать не это, но… её короткое суровое: «Возвращайтесь» – заставило Карси похолодеть. Неужели это конец? Карси пискнула:

–Их Самир-Кам ведёт.

Рея только раздражённо махнула рукой:

–Он в отличие от тебя Вавилону и мне верой и правдой уже тридцать лет служит.

–Но это он! – Карси затрясло от бессилия. Она знает правду и ничего не может с ней сделать. Нельзя же вот взять и признаться, что ты… что ты… А что ты? Голоса слышишь? Карси выпалила, – Он узнал о Консуле! Слышишь, Рея! Он узнал…

–А кто ему сказал? – тихое шипение Реи обдало шорохом сползающих снежных лавин.

–Я-а… я не хотела! Он прочитал в моих мыслях! – затараторила Карси, и Рея отключилась. Сердце Карси упало: всё кончено. Всё. Последнее что запомнилось – полыхнувший яростью чёрный взгляд и Карси застонала от безысходности. Как Рея поступит с предателем? Она поняла, что я не… не… «не человек» никак не лезет на язык, но правда заставила содрогнуться. Перед глазами понеслась жизнь: смутный образ отца. Мама. Астория. Проклятый Раш и суд. Готрики. Павия. Огромный третий уровень – муравейник. И последняя просьба Павии:

–Позаботься о них. А теперь помолчи, ладно?.. Он, твоя сестра, все они будут жить, только пока живы эти колонии, это ты хотела услышать?.. Молчи, Карси, молчи. – И на глаза навернулись слёзы. Карси возненавидела себя за то, что не справилась, за то, кто она и что бессильно смотрит на удаляющуюся стаю птиц. На воющих в тщетной ярости дронов. И кулаки сжимаются до хруста. И выть хочется до зарезу. И тело стонет от боли, потому что ему… надо в небо.

Карси сверкнула замутнённым слёзами взглядом на ноющие руки, и её дикий вопль разорвал галдёж птиц над ущельем. Тело меняется. Шоколадный комбинезон трещит по швам. Рукава клещами стискивают предплечья и кожу протыкают тысячи игл! В панике содрала комбинезон и в ужасе уставилась на сизые перья, пробивающиеся сквозь кожу. Позвоночник стянуло болью, как будто невидимая рука тянет его, вырывает, ломает кости. Ноги начали ныть, а сзади послышались тихие шаги. Карси в панике обернулась и её меняющееся лицо исказилось гримасой боли при виде Третьего. Тот вскинул автомат, замер в нерешительности, а Карси хрипом выдохнула:

–Не надо, – скорее, проклокотала. Третий окинул быстрым взглядом меняющееся на глазах тело, ошмётки шоколадного комбинезона и его рука дрогнула. Ствол автомата опустился вниз. Призрак прошептал:

–Эли?

Карси рухнула на камни, и судорога сотрясла тело. Сквозь стиснутые от боли зубы даже не получается выть, а Третий подошёл ближе. Присел у трясущейся в перьях полуприцы и вынул нож.

–Эли?

Бьющееся в судорогах тело проклокотало:

–Спа…си…консу…ла. – вопль боли заставил Третьего отшатнуться от изогнувшейся тела. Карси рявкнула:

–Иди!.. Лети…те! – и почувствовала холодную сталь у горла. – Не… Не надо…

Их глаза встретились. Её – испуганные, медовые, меняющиеся в цвет жжёной карамели, и его: спокойные, серые.

Лицо Карси преобразилось и только клёкот и протяжный воющий писк вырывается из клюва, а Третий молча отступил в темноту. Вложил нож в ножны у пояса и спокойно наблюдает, как с камней поднимается синевато-серая птица. Стукает жёлтым клювом об обрывки одежды, подхватывает серебристую ленточку маски и в три прыжка сваливается в обрыв. Третий кинулся на свет, а Карси уже отчаянно перебирает крыльями в стремительных потоках воздуха. И шум воды о камни всё ближе. И ветер свистит в ушах и страх тащит сердце в пятки. Камни всё ближе! В отчаянии Карси распахнула крылья. Спланировала над водой. Неуклюжими взмахами поднялась над ущельем и всё убеждает себя не смотреть вниз. Только не смотреть! Потому что поверить собственным крыльям – единственной опоре здесь, в переменчивой, воющей ветром неверной субстанции выше моральных сил. Здесь не на что опереться! Серебрящаяся внизу нитка реки, водопад, стая – ничто не внушает доверия. Только ветер, словно вновь обретённый друг, поддержал. Помог. И Карси вложила в крылья все силы. Вперёд! К Рее! К сестре! Страшась и наслаждаясь ощущеньем полёта, Карси полетела к стене. Чудом миновала бесноватого дрона. Пронеслась над крышами лачуг, над норами, и, изнывая от бесконечных стремительных взмахов, спланировала над бурлящей толпой у стены, над замершими на стене комендантскими. Но силы покинули. Карси неуклюже спланировала за стену в проулок у первых домишек и на скорости понеслась над пыльной брусчаткой в тупик. В голове зазвенело: «Как остановиться-то?» – а между стен с растрескавшейся штукатуркой заметался истеричный птичий писк. В ужасе хлопнула крыльями и только чудом сумела подняться повыше. Спланировала над головами дерущихся. Чиркнула лапами по бритой лысой башке и на полном ходу врезалась в мусорные контейнеры.