Вляпаться в куклы

–А-ах, вот оно что. Вся эта стая водит нас за носы. И как же попасть к настоящему Консулу?.. А-а-а…

В памяти бесцеремонно пошарили и Карси взвыла:

–Вон из моей головы! – Седьмой недоумённо обернулся, смерил перекошенное лицо Эли сосредоточенным взглядом и снова припал к винтовке. Голос Самир-Кама продолжил:

–Смотри, ата. Смотри… – и виденья нахлынули огромными кораблями в переливающемся зеленью небе. За секунды перед глазами выросли города. Расчищая пространство, чужаки в одеждах выгнали сестёр и братьев с обжитых мест. Выкорчевали лес. Сталью вспороли землю и машинами вгрызлись в священные скалы. – Мы хотели жить с чужаками в мире, ата. Но они не способны. – Небо над городом чужавов полыхнуло! Принесло гром! Боль и утрату для племени. Леса вокруг вмиг лишились добычи, а города чужаков плавятся. Даже остатки проклятых кошек-миарих сжалились над пришельцами, когда воющие железные повозки с чужаками внутри взмывали в небо. – Мы видели битву, ата. Я видел. Я видел как одна за другой луны, на которых они прилетели к нам, падали. Они бились достойно, ата. Но эта битва озлобила их в конец. Нас выгнали с наших скал. Нас выгнали с лесов наших предков. Твоих предков, ата!.. А теперь уходи. Оставь проклятого миарих! Или я не смогу помочь.

–Нет… Нет…Не верю!

–Не веришь, ата? Вот тебе ещё правда: мы узнали про новорожденного клона консула, и я принёс тебя в дом Краста своими руками завёрнутую с платок.

–Не верю. Нет. – Карси обречённо замотала головой. – И почему тогда не нашли…

–Тело Карсарии? – Самир-Кам в голове вздохнул, – Разве мы люди?.. Мы не убийцы, ата. Я забрал малютку и Карсария живет среди нас.

–А я?

–Ты сама выберешь себе имя, а теперь иди. Оставь этого предателя миарих.

–Ты врёшь! – с яростью подумала Карси. – Вы пытались подменить Асторию!

–Нет, ата. Мы всего лишь отвели подозрение от тебя. Новорожденное дитё Рахаса звала Сойрис. Мы принесли и разорвали её.

–Это же бессмыслица!!!

–Разве? Разве ты не пожертвовала бы своей жизнью за землю предков, ата? Разве жизнь сестры для тебя пустой звук? Разве одна из нас рядом с консулом не путь к нашей победе?

–Иди к Сойрис! – Карси в ярости спустила курок в темноту галереи. Отрывистое эхо выстрелов заметалось, заставило пещеру возмущённо ворчать, но и только. На пути пуль никого. И голос Самир-Кама толи из темноты, толи в самой голове предупреждает:

–Мы встретимся, Карси. Мы ещё встретимся.

Карси обернулась на Седьмого, и глухо ухающее сердце споткнулось о пустоту – за плечом никого. Торопливо развернулась и нашла призрака около бокового выхода севшим, уперев локоть в колено, и напряжённо выцеливающим темноту. Нервно выдохнула, а Седьмой плавно потащил спусковой крючок. Пещера передразнила заметавшимся эхо, воплем боли. И Седьмой встал. Недовольно качнул головой:

–Не-смерть.

–Ранил?

–Рана-нет-страх, – отмахнулся призрак. – Путь. Путь! – Призывно махнул и трусцой припустил в боковую галерею. Что остаётся? Карси вздохнула поглубже и бросилась следом. Вызвала второй бот, а пещера топотом будто смеётся, заставляет переживать: вот же засада! Советник, точно, лазутчик! Но как это доказать? Бот мыслей не пишет. Пара воплей в темноту… не придёшь же с этим к Рее, а признаться, что слышишь мысли… От одной догадки, что Самир-Кам мог сказать правду, Карси бросило в пот. Что если Самир-Кам прав? Что если?.. Карси тихо зарычала на бегу… Даже если прав, Асторию она не отдаст. Ни этому старику Зуэну, ни советнику. И сама не дастся! У неё есть приказ: остановить! И с этими мыслями, задыхаясь от бешенной скорости, давясь нещадно лупящим пульсом и жаром в груди, Карси нагнала Седьмого.

От долгой погони и стрельбы по ускользающим то и дело теням ноги начали выть. Плечо гудит от ударов приклада. Лёгкие жжет, будто опять несёшься в трущобах и в который раз прячешься от проклятого Раша. Так тут ещё и беглые то и дело подбешивают. Как их-то от готриков отличить? Не валить же подряд всех. Хорошо хоть бот впереди своим воем страху наводит. Пещера в ответ возмущенно ворчит ветром и чем-то… будто песок пересыпается между камней.

Бот метнулся за поворот. Седьмой скрылся следом, и Карси выскочила на узкий уступ. Слишком резво! Яркий свет резанул глаза. Камень под ногами поехал. В шорохе сползающего песка Карси пискнула. Взмахнула руками и грохнулась на покатый камень уступа. Поехала вниз в шуме стремительно несущейся сверху воды вдалеке. Уцепилась за выступ скалы и засучила ногами в обрыв, а далеко-далеко внизу бурлящий и пенящийся поток коверкает отражения гор. Выругалась про себя и повисла на кончиках пальцев. Глаза привыкли к яркому свету. Трущобная привычка не дала размышлять: важней жизнь или автомат? Повиснув на одной-то руке? Смертоносная железяка прочертила прикладом по камням ущелья и полетела в воющий ветер между рядами хитрых конструкций – подвесных вагонеток для промывки руды паучьей сетью раскинувшихся между стенами обрыва. Карси уцепилась второй рукой и засучила ногами в воздухе. Обрушила на вагонетки внизу мох и мелкие камешки. Деревянные от страха пальцы поехали, и Карси впервые в жизни заскулила от безысходности. Кокой к чертям Раш?! Там лететь столько, что Сойрис помолиться успеешь! Сдирая ногти, перехватилась. Когтями вцепилась в каменный выступ, а сверху опустились руки. Схватили за запястья и уверенное: «Взяли» – Третьего вздёрнуло над обрывом. Седьмой и Третий поставили Карси подальше от провала и с колотящимся в висках сердцем, холодея от страха, Карси взглянула на собственные пальцы: треугольные, толстые, острые как бритва когти втянулись. Расплылись в ухоженные ногти, и Карси прошептала, – Ма…Мамоч…Мамочка. Глазам своим не поверила. Да лучше бы Раш убил. Лучше бы бутербродом у Физара подавиться! Лучше б он отравленный был!!! Кто?! Да хоть бутерброд, хоть Физар! Проклятье!!! Ноги подкосились, и Карси опустилась на холодный камень. Прерывисто выдохнула: