Практикум для Теоретика

А она тебе вредить могла?

С её стороны было обязательство не пытаться меня ни убить, ни нанести увечья. То есть связать меня ей ничто не мешало. А я... Мне очень стыдно перед тобой за свою безграничную глупость. Но я вполне успел бы ей чем-нибудь ответить и не допустить, чтобы на меня надели Путы Долимы, а я... В общем, я сам во всем виноват. И если ты теперь меня прогонишь...

Разбежался! Прогоню я его... Теперь, когда Леокадии больше нет, наконец-то он может быть целиком моим. Что я, дура, чтобы от такого отказываться? Одно пугает: я убила. Совершила преступление. Не сама, но сдавать Пина и валить всё на него было бы нечестно.

Чем это может для меня обернуться?

Опять я отвлеклась. Взглянула на Конрада, а он сидит весь напряжённый и ждет ответа. Думает, я могу его бросить? Не дождётся!

Обняла, прижалась, погладила по груди и потерлась носом. Да, совершил мужик ошибку. Что же, его теперь за неё всю жизнь казнить? Он уже своё получил с избытком. А я так рада, что он теперь свободен, никто даже представить себе не может.

Конрад на мои действия отозвался вздохом облегчения. Прижал к груди покрепче, стал целовать макушку, гладить волосы и приговаривать:

Милая моя, родная девочка, радость моя единственная. Какое счастье, что ты мне встретилась, что мы не разминулись в этой жизни. Знаешь, я долго думал, что узнал тебя слишком поздно, после того, как наделал столько ошибок... А сейчас вижу: в молодости я был не готов принять свое счастье. Ещё десять лет назад прошёл бы мимо такого чуда, как ты. Горько, что я столько лет был дураком, да и сейчас не сильно поумнел. Чуть не погубил тебя, мое счастье. Золотинчик мой, одуванчик любимый...

Я чуть не разревелась. Даже если бы я готова была с ним порвать, как это сделать после таких слов? А я к тому же и не собиралась бросать моего Конрада. Наоборот, планировала как можно скорее с ним пожениться.

Нашу идиллию испортил все тот же Пин. Вылез откуда-то и сообщил:

Там в коридоре у двери солдат стоит. Уже целый час. А в гостиной вас ждет этот, ректор. Заявился минуты три как. Так что вставайте, умывайтесь, собирайтесь. Куда завтрак подавать?

Я решила, что, раз уж пришел Рик, завтракать будем с ним вместе. Заодно и поговорим. Пусть объяснит, что значит этот солдат у двери. Меня посадили под домашний арест?

Конрад, услышав про солдата и ректора, нахмурился и сурово сжал губы. Кажется, он тоже готов задать своему другу пару неприятных вопросов.

Бедолага Рихард ждал нас в гостиной, наматывая круги от нервного возбуждения. Знаю я его: до конца надеялся, что удастся всё сгладить и всех помирить, даже судьба Гесперия не лишила его оптимизма. А вот теперь он не знает, какую позицию занять. Конрад ему друг, Горан тоже, а Эберхард — брат. Мало того, что он не может решить, чью сторону принять, он ещё и не ведает, в чем состоит позиция каждого. Как прикажете действовать в такой ситуации? Только нервничать, ждать, когда само прояснится и стараться стрясти с каждого доступную информацию. Авось повезёт и он догадается, какой линии придерживаться.

Увидев меня, Рик бросил мотаться без толку, вытаптывая ковёр, остановился и спросил:

Марта, ты как?

Я в порядке, Рик. Жива, здорова, в своем уме.

Ну и хорошо, ну и замечательно, - отозвался он, сопроводив свои слова таким облегченным вздохом, что сразу стало ясно: ректор боялся за мой разум.

Конрад не дал ему развить тему. Указал на уже накрытый Пином стол и предложил позавтракать вместе с нами. Рихард немного помялся, но отказываться не стал, из чего я заключила, что мое положение не так уж плохо.

Поначалу все молча жевали омлет, не решаясь начать разговор по существу. Когда очередь дошла до чая с пирогом, Конрад не выдержал и спросил:

Что сейчас будет с Мартой?

А? - Рихард реагировал так, как будто не знал, о чем идет речь, а сам он только что вошел, - С Мартой? О чем ты?

За дверью стоит солдат, - голосом строгого, но справедливого учителя пояснил Конрад.

Ректор вскинулся:

Откуда ты знаешь?

Знаю, поверь. Так вот, что он там делает?

Конрад говорил спокойно и мягко, но его слова оказывали на Рика такое давление, как будто были огромной каменной плитой. Он робко произнес:

Ты хочешь спросить...

Именно. Я хочу спросить, охраняет ли солдат Марту от возможного нападения, или её поместили под арест, только пока не объявили.

И то, и другое, - сознался Рихард.

Странная постановка вопроса. По-моему, так быть не может: или одно, или другое. Конрад потребовал пояснений и Рихард изложил ситуацию так, как он её понимает.

Я вчера после всего был у короля. Кто-то должен был ему сообщить, чем закончился кризис в школе. Все были заняты, пришлось мне... А во дворце из-за Живко уже такой дурдом начался... Все бегают, орут, требуют неизвестно что... Я их успокоил: мол, та, что была причиной ужасных событий, уже никому не причинит зла. Госпожа Марта Аспен её случайно убила, обороняясь. Думал, все обрадуются, а они по-новой орать начали. Эта дура Живкович громе всех: «Ах, убийца будет учить наших детей!» За ней и другие дамы пошли причитать.

Курицы! Проклятые курицы! Всегда их терпеть не могла, а сейчас вижу: недаром!

Рик продолжил свой рассказ:

Горан, когда услышал о том, что Леокадии больше нет, обрадовался, а затем от криков придворных дам потерял самообладание и поддался на их вопли. Сказал, что будет лично разбирать это дело и судить тебя, Марта. Позвал Грегорича и велел ему обеспечить стражника у дверей твоей квартиры. Ты уж извини, но это домашний арест. Дамы требовали поместить тебя в тюрьму, но тут мы с королем отбились.