Страница 7 из 123
«Мама, папа, что здесь, черт возьми, происходит?!» – вот как это можно было озаглавить.
Я продолжала задавать родителям один и тот же вопрос, я старалась подтолкнуть их к тому, чтобы они рассказали мне правду, дополнили мысли Алекса своими доводами и прояснили ситуацию грядущего Конца Света, но...
«Милая, это глупые слухи и городские легенды. Все в порядке, этот случай со временем забудется, данные восстановят, и наша жизнь вернется в прежнее русло».
«Но мам...»
«Уже поздно. Тебе пора спать».
Так говорили мамины глаза и едва шевелящийся от усталости язык. Каждый день. И я бегала с единственным вопросом от матери к отцу и обратно поздними вечерами, когда они только приходили домой, и получала единственный ненавистный мною ответ: «Все в порядке».
Тем не менее, я так часто задавала себе этот вопрос, что могла бы уже и не верить в его реальность. Но каждый раз случалось что-то, что подкармливало и укрепляло мою веру в родительскую ложь.
Эпидемия втайне брала свое. Это было очень умно с её стороны: начать с бедных и малозаметных слоев населения. А все из-за бродячих животных и крыс. Грызуны умирали в течение двух-трех дней, а вот с собаками творилось нечто ужасное: одних начинало корчить и ломать сразу же, они лежали в переулках, надрывно поскуливая, а рядом валялись клочья выпавшей шерсти и расплывались пятна гноя и крови. Вскоре эти дворняги тоже умирали.
Но некоторые псы повели себя совершенно иначе. Позже мне довелось узнать об одном таком случае.
Наша соседка, мисс Джонс, всегда была заядлой собачницей, но совершенно не умела учить и воспитывать своих питомцев. Однажды во время прогулки ее терьер сцепился с какой-то зараженной дворнягой и изрядно от этого претерпел. Нет, он не умер, во всяком случае, не сразу. После заражения у терьера не начала впадать шерсть, а сыпь было трудно заметить, и мисс Джонс, естественно, не обратила на нее никакого внимания. Да, более рассеянной хозяйки мне еще не попадалось на глаза, но она сполна поплатилась за свою непредусмотрительность. В тот вечер любимец женщины оказался сам не свой: рычал, кидался на стены, ничего не ел, не подпускал к себе хозяйку и, в конце концов, уже ночью напал на нее. Пес перекусил мисс Джонс ладонь и оставил ряд шрамов на ее лице.
Жить нашей соседке оставалось недолго.
Я не успела рассказать об этом родителям. И не успела в очередной раз задать свой вопрос.
Эпидемия продолжала бродить по городу. Я не была ее частью, но не исключала самого худшего. Алекс говорил, что инкубационный период Штамма составляет несколько дней, максимум – неделя. Я вполне могла оказаться зараженной.
Как и любой житель Нью-Бриджпорта.
Тот случай пятого ноября в корне изменил меня и мое отношение к миру. Череда событий раскрыла мне глаза, и я увидела весь ужас, творящийся вокруг, сделала шаг, который повлек за собой череду еще более непредсказуемых последствий и невероятных случайностей.
Это стало моей первоочередной задачей. Это было важно – понять, что породило хаос. А что еще важнее – обрести твердую опору на пороге глобальных перемен.
***
9 ноября 2031 года
Я стояла посреди огромной площади. Никогда не видела ее раньше, но она как будто находилась в моем родном городе, где-то в самом сердце Нью-Бриджпорта: люди, проходившие мимо, были мне хорошо знакомы.
Их было много, очень много. Толпы народа шагали единым потоком, и никто не задавался вопросом «Зачем?», они просто шли друг за другом рядами вдоль условно нарисованной окружности. Я стояла в центре. Толпа размыкалась и соединялась вокруг меня, но ни одна пара глаз не смела посмотреть в мою сторону. Будто я была призраком. Будто я была никем.
Но неожиданно единый поток изменил свое направление, и это обернулось хаосом.
Одну темную, выбритую наголо фигуру вышвырнуло в центр круга недалеко от меня. Исхудавший до невозможности получеловек прополз меж людских ног и вскоре оказался затоптанным насмерть: я увидела, как по асфальту потекла кровь. Грязно-красная жидкость с мерзким, скрипящим на зубах запахом железа.
В моем горле зародился крик, и я выпустила его на волю. Я кричала долго и громко, пока голос не охрип и не перешел в беззвучие, я кричала, звала кого-нибудь, умоляюще заглядывала в лица, проплывающие мимо. Я видела соседей, одноклассников, друзей, даже мои родители проходили мимо, но не видели меня.
Все шли единым потоком, и поток этот был красным.
Каждый человек в многотысячной толпе оказался одет в алую накидку цвета свежей крови. На каждого был накинут капюшон, так что я могла разглядеть не всех проходивших мимо.
Я решила сделать шаг и поняла, что не могу: люди стояли слишком плотно, окружая меня. Тогда мир перед глазами начал рассеиваться, а кислород уже больше не поступал в легкие. Земля пошатнулась под ногами, и я уже не держалась на них. Подавшись в сторону, я схватилась за капюшон ближайшего ко мне человека и рванула со всей силой отчаяния и гравитации.
То, что я увидела, сложно описать словом «ужас».
Плоть трупного зеленоватого оттенка со всеми следами разложения... Гноящиеся белки глаз... Зубы (о, Господи!) зубы были единственной человеческой частью в этом существе, но казались несоразмерно большими для усохшего «лица». Костлявые длинные пальцы тянулись вверх, чтобы снова скрыть свое уродство красной накидкой, но мои руки не позволили. Почему? Потому что я его узнала. Вечно голубые глаза смотрели куда-то глубоко в душу. Это был Александр Скай.
Мое сердце остановилось, ухнуло к пяткам и разбилось об асфальт.