Страница 113 из 123
С собой у меня было очень мало денег, но воровством я оказалась сыта по горло. Задуманное было лично моим собственным планом, и не должно было затрагивать близких людей, в том числе и их средства. Теперь я стала ответственна только за свое личное будущее и твердо решила довести дело Маргарет до конца.
Как говорится, грехи отцов ложатся на их детей. Я была готова к этому.
На прямой рейс из Грейт-Фолса в Вегас ушло около двух часов, еще столько же понадобилось на проблемы с багажом. Автостопом я добралась до Кингмана в трясущемся грузовичке со стариком, который за всю поездку так и не вымолвил ни слова. Не знаю, что позволило мне сесть в эту помойку на колесах вопреки всем взывающим к разуму инстинктам самосохранения, но я сделала это и не ошиблась.
Городок Кингман был совершенно пуст. Искореженные тачки валялись по бокам от дороги, во дворах и прямо на улицах. Выбитые окна, забитые досками двери, – это был такой же вымерший город, как и Нью-Бриджпорт. На улице я так и не встретила ни одного человека. Еле волочила ноги, так ничего и не поев за весь день, а дело уже шло к вечеру.
Лишь спустя больше часа бессмысленных блужданий, мне на глаза попалось несколько «живых» байков перед входом в пивную, где еще горел свет. Я думала, это мираж, какие видят отчаявшиеся в пустыне люди, но когда я распахнула дверь в бар, несколько, от силы пять, критически пьяных лиц воззрились в мою сторону и где-то раздался булькающий смех.
Я опустилась за пустой столик недалеко от входа. Здесь отвратительно воняло мочой и рвотой, но что-то во мне умудрялось всячески игнорировать этот запах.
– Что-нибудь выпить, миледи? – крикнул мне пьяный бармен и снова раздался тот захлебывающийся смех.
– Что-нибудь поесть, – я подумала несколько секунд, а потом прибавила: – и что-нибудь выпить.
Бармен кивнул и вскоре принес мне какой-то дряблый стейк и кружку пива.
– За счет заведения, – сказал он, пошатываясь, и тут же тихо хихикнул своим словам.
– Я заплачу, – недоверчиво покосилась я на остальных присутствующих.
– Девочка моя, – бармен уперся руками в стол и навис надо мной, дыша перегаром, – в этом мире деньги больше не нужны. Мы все, – слюна скатилась с его губ, – мерт-ве-цы.
Я отсела подальше, выскользнув из алкогольно-табачного облака, и принялась за стейк. Бармен даже не смотрел в мою сторону: щелкал каналы по старенькому телевизору, и как только попытался переключить на новости, какой-то старикашка выхватил пульт из его рук и кинул в стену.
Когда со стейком было покончено, а кружка пива оказалась пуста на треть, рядом со мной опустился какой-то жирдяй, дыша перегаром похлеще бармена.
– Детка, ты просто… потрясающе выглядишь! – воскликнул он, едва ли связывая слова. Жирдяй был похож на слепого: из-за выпитого перед его глазами стояла мутная пленка, и он шарил по столу руками на ощупь и, наткнувшись на мою коленку, рассмеялся своим булькающим смехом.
От неожиданности, я заехала кулаком ему в челюсть, толстяк взвыл и повалился со стула на пол. Я замахнулась ногой, чтобы врезать по расползшемуся жиру, но тут заметила брелок с ключами от мотоцикла, выпавший из его кармана. Я схватила ключи и бросилась вон из бара.
Теперь я могла добраться до пункта назначения.
***
Города-призраки сменяли друг друга, пока девочка-призрак мчалась по своей совершенно несуществующей дороге. Ни одна машина не встретилась мне на пути. В мире после Апокалипсиса оказалось очень одиноко.
Никогда не умела водить мотоцикл, да и видела это лишь один-единственный раз, когда сбегала с Роджерсом. Мне повезло с наблюдательностью: упала всего три раза и еще пару раз чуть было не перевернулась и не съехала в кювет.
Я катила на нем без шлема вдоль трасы, лишенной жизни, машин, людей. Лишенной прошлого. И будущего.
«А я? Прошлое мне вернули, но кто должен предоставить мне будущее?»
«За счет заведения», – раздался в голове голос пьяного бармена и закадровый булькающий смех.
«Идите к черту», – я встряхнула волосами, будто выгоняя из головы все мысли.
***
«Уикенберг», – гласила перекошенная табличка перед въездом в город. Я хотела было затормозить и поправить ее, но передумала. Люди сюда не вернутся. Скоро эту табличку запорошит пылью после очередной бури, потом она проржавеет под напором весенних дождей и никто не установит новую. Никого здесь не будет.
Я проехала еще сотню метров и все-таки остановилась. Вернулась и поправила эту чертову табличку, так упорно засевшую в моих мыслях.
Это была та самая мелочь, которую мне еще удалось сделать для умирающего города: прийти на его могилу и поправить надгробие.
«Кажется, я схожу с ума».
«Это место еще никому не приносило здравомыслия».
Во второй раз я остановилась без возможности отступления. Передо мной располагалось знакомое одноэтажное здание, уходящее на десятки метров вниз, окруженное огромным металлическим забором с колючей проволокой. Я стояла, боясь двинуться, едва дыша.