Безумие

- Тебе, наверное, не совсем ясно, что происходит, да? – беззаботно болтала Джин, не обращая внимания на душераздирающие звуки. – Все очень просто, мой дорогой.

Мартин давно перестал смеяться, как заведенный. Теперь он уставился на Джинджер, словно обреченный на Ад грешник на священника. Он побледнел от потери крови.

- Это всегда так просто начинается, - между тем просто пожала Джин плечами, вставая, чтобы размять ноги. – Человека сначала одолевает какое-нибудь, пусть даже самое глупое чувство. Но потом оно разрастается… - девушка встала за спиной юноши, положив руки ему на плечи и нагнувшись над самым ухом, - все больше и больше, захватывает тебя настолько, что ты даже не замечаешь, - прошептала она, усмехаясь в хищной улыбке. - Ты все глубже и глубже погружаешься в него, забывая обо всем, забывая о себе, - добавила девушка, вдруг выпрямившись и отходя к стене. – А когда ты забываешь о себе, ты перестаешь быть похожим на человека, - мило улыбнулась она побледневшему Мартину.

- Так Сола тоже?.. – пролепетал он.

Джин рассмеялась громко.

- И Сола тоже. 

Мартин замолчал, вздрагивая от каждого грохота, который раздавался в другой части дома.

- Знаешь, откуда пошли все легенды о чудовищах и разных монстрах? – Улыбнулась Джин. – Такая чертовщина была всегда. Человек слаб настолько, что каждая секунда его жизни стоит на кону. Мы никогда не будем только, - она выделила это слово особой интонацией, - «человек». Где-то в глубине души мы всегда будем «монстр».  

Перед тем, как задать этот вопрос, Мартин долго думал. Но, поняв, что терять нечего, все-таки спросил:

- А вы?

Джин замолчала. Она посмотрела на Мартина серьезным, полным темных мыслей взглядом. На миг парню показалось, что еще мгновение, и этот взгляд сможет убить его своей тяжестью. 

Но, потом, девушка лишь ехидно улыбнулась и сказала, как будто ни в чем не бывало:

- А мы такие с рождения. И мы можем контролировать это, если будем удовлетворять нашего внутреннего зверя чужой болью, - усмехнулась она, - чужой смертью, если ты понимаешь, о чем я. – Джин явно издевалась над пленником. - Поэтому мы здесь. Нас посылают убивать таких же монстров, чтобы обычные люди не пострадали. Так сказать, от одних избавляются, а других держат в узде. Мы не совершаем добро. Мы не злодеи. Мы просто убиваем, чтобы выжить, – рассмеялась она дурным смехом, попятившись назад и прижавшись спиной к стене.

Мартин еще больше побледнел, когда услышал нарастающий шум борьбы неподалеку. Он заметил, как из коридора все приспешники Солы сползаются в его комнату. Это привело его в неописуемый ужас.

- И да, напоследок скажу, - привлекла его внимание Джин. 

Мартин посмотрел на нее и застыл. Девушка постепенно начала растворяться в воздухе. 

- Ткачиха всегда доплетает свою сеть, - лишь сказала она напоследок, прежде чем исчезнуть. – Бывай!

И он снова остался один. 

- Стой! – крикнул он в ужасе, но никто не откликнулся. 

Он, дрожа всем телом, затравленно оглядывался по сторонам. Лампа мигала, как обезумевшая; казалось она все больше разгорается, едва ли не ослепляя своим светом парня.
Несколько капель со звоном разбились о его плечо. Вздрогнув, юноша медленно поднял голову вверх и побледнел. 

На него уставились два белесых глаза без зрачков. 

…Сола истекала кровью из-за много численных ран в круглом мохнатом брюхе, груди и руках. По ней ручьями сочилась алая жидкость, стекая по коже и волосам и каплями разбиваясь о пол. Пара капнуло на лицо застывшего юношу. Сола сидела наверху, странным образом выгнув спину. Длинные волосы свисали вниз. За ее телом, по всему потолку краснела целая полоса, которую она, видимо оставила за собой.

Но она все еще передвигалась. И была еще страшнее обычного. Сола медленно спустилась на прозрачной паутине вниз, опустив огромное брюхо на пол, неподалеку от Мартина. Ни на миг она не спускала с парня пустых глаз. Она подползла к нему по полу, хватаясь окровавленными руками за щели в досках и подтягивая свое неподъемное тело. Волосы наполовину скрыли ее обезумевшее, перекошенное лицо.

Сола пододвинулась к нему, и Мартин тихо застонал от страха.

- Тише… Я знаю, - прошептала она, кое-как приподнимая туловище.

Она обняла его, прижимаясь всем телом. На миг парень услышал не шипящий голос монстра, а обычный, немного хриплый голос знакомой ему девушки.

- Прости меня, Мартин, - всхлипнула Сола, та Сола, которую полностью захватил в свои липкие сети монстр. – Я не хотела…

Он не успел ничего ответить. Прежде чем он набрался смелости открыть рот, Сола пробила его грудь насквозь своим смертоносным оружием.

- Ты сам напоролся на жало, не спугнувшись черных ночей, - прошелестел монстр на прощание.

Только она произнесла это, как в комнату ворвался Йен, потрепанный и взъерошенный, с горящими глазами. Его лицо вытянулось и заострилось, а рот больше не был похож на человеческий.