Безумие

- Вы пришли спасти меня?! – внезапно вырвалось из него.

Он не знал, как это вышло, не знал, как пришел к этому выводу, даже толком не мог сообразить, откуда в нем только нашлось силы что-то сказать. Поток его мыслей прервал смех незнакомки, от которого все его существо содрогнулось. Незнакомка смеялась, игриво прикрывая ладонью рот. Ее голубые глаза очень странно и лукаво посмотрели на связанного юношу. Давясь смехом, она сказала: 

- Милый, мы пришли убивать. – Она невинно улыбнулась ему. - Нет, ты не подумай неправильно, это всего лишь такая работа, - махнула она рукой. - Каждый в этом мире выживает, как может!

И с этого момента Мартин не знал, кого он боялся больше, монстра на восьми лапах, или это чудовище, которое забавлялось над тем, что он умирает. Чудовище в человеческом обличье… 

Мартин громко засмеялся, не в силах остановиться. Он свихнулся.

         * * *

Йен зашел в тупик. 

Из этой комнаты был лишь два выхода – тот, через который он и попал сюда, в другую комнату и узкое окно, от которого до земли было метра три. Ламп здесь не было, и лишь звезды своим мутным светом кое-как освещали тот хлам, что был свален в этой комнате. Порванные занавески еле колыхались. Йен на минуту застыл, выдыхая горячий воздух, а вместе с ним ту лихорадку гончего пса, которая захватила его.

И он почувствовал себя идиотом. 

- Боги, я гоняюсь по этой развалине за каким-то монстром!.. – прорычал он сам себе, прикрывая глаза. – Как псина за куском тухлого мяса.

В этот миг его ухо уловило какой-то шорох за спиной. Но Йен не подал виду.

Ее голова медленно высунулась из-за косяка двери. Черные, липкие волосы кончиками доставали до скрипящего пола.

- За гнилой кусок мяса спасибо.

Она, монстр, с которым Йен затеял игру в салки, вышла из тени, и не на восьми лапах, а на двух ногах, вполне человеческих. Нормальнее от этого ее вид едва ли стал: кожа была белее снега зимой, глаза по-прежнему пустовали. Изломанные, прижатые к груди руки был в странных царапинах, а пальцы и вовсе превратились в месиво.

- Ты мой монстр? – скорее констатировал он, а не спросил.

- А ты мой? – в таком же сдержанном тоне спросила она, наклонив голову. На этот раз ниже обычного: щека опустилась ниже плеча, - казалось, в синей шее девушки совсем не осталось костей.

Сола облокотилась на косяк, перебирая искалеченными руками спутанные пряди волос. Тонкая чёрная бровь потянулась вверх, приняв совершенно немыслимый изгиб. Ее глаза все еще оставались пустыми, а рот был открыт, как у умалишенного.

- Хочешь знать, как это вышло? – спросила она, неоднозначно махнув рукой. Кисть больше была похожа на кровавую тряпку. Удивительно, но, не взирая на весь ее ужасный вид, сейчас Сола была совершенно в себе и могла мыслить рационально. Словно былой отголосок человечности монстра, словно призрак, явившийся с того света. 

- Мне не интересно, - холодно отрезал Йен.

Отказ юноши Солу не остановил. Продолжая крутить волосы пальцами, она все-таки сказала:

- Я его любила больше жизни. Я его любила больше себя, больше этого мира.

Йен продолжал молчать, настороженно следя за девушкой. Он по опыту знал, что бесполезно вступать в полемику с обезумевшими, даже если они могут мыслить удивительно адекватно. Он знал, - это ненадолго. Любой его кривой ответ или реакция, - и беды не миновать.

Сола подняла глаза на Йен, пустой и отрешенный взгляд который заставил охотника незаметно вздрогнуть.

- А ты знаешь, какого это? Сходить каждый день с ума от любви к человеку. Понимать, что он никогда не полюбит тебя так же, что его сердце так слабо, что…

Йен бы мог поддержать подобную беседу. Но парень предпочитал не вступать в диалоги с добычей.

А она говорила, все больше распыляясь. 

- А он запер меня в комнату, говорил, что я схожу с ума... - голос ее все больше взвинчивался. - Схожу!.. Он связал мне руки, - девушка протянула Томсону изломанные руки со стертыми запястьями. - Я так кричала... - тихо добавила она, почти шепотом - Я от любви кидалась на стены!.. 

Томсон краем сознания отметил, что его ноги уже полностью закрыли собой пауки. Они упорно карабкались по ткани вверх, но Йен не придавал этому значения, наблюдая за добычей, которая все больше теряла над собой контроль. Сола все более эмоционально говорила, что он не заметил даже, как она перешла на крик.

Руки покрепче сжали ручки Глоков. Парень снова почувствовал новый прилив лихорадки.

Когда он начал замечать, что Сола снова тонет в собственном безумии и преображается, он резко выбросил руки вперёд и выстрелил в упор несколько раз.

Раздался оглушающий, нечеловеческий визг. 

         * * *