Страница 39 из 49
По мере того, как моя повозка в сопровождении охраны, выделенной доном Алонсо, продвигалась к цели своего путешествия, следуя то за одним караваном, то за другим, я все чаще задумывалась о том, что ждет меня дома.
Я отсутствовала почти целый год и, ясное дело, нечего было и рассчитывать на то, чтоб восстановить свое былое положение без борьбы. При одном воспоминании о придворных интригах меня бросало в дрожь, я отвыкла за это время от постоянных интриг, не имела представления о модных веяниях и последних новостях, а главное о том, где и с кем сейчас король. Король, который так и не соизволил ничего предпринять для нашего возвращения.
Пусть ему не было дела до бывшей любовницы, но Жанна - его дочь, и такого отношения к ее судьбе я спускать ему не собиралась. Я устала от его измен, от ненужных гостей и празднеств, от его небрежного и неопределенного отношения к дочери. Я поняла это, прожив год в захолустье, среди простых людей и понятных отношений.
***
Я въехала в ворота АльмЭлиса со слезами на глазах. Увидев до боли знакомые стены, я поняла, как сильно скучала по своему дому.
Навстречу мне вышла Фиона. Взяв на руки подбежавшую к ней Жанну, она лишь буркнула, глядя на меня: "Явилась! Дите-то как исхудало". Но меня ей было не провести. Да и я сама никого не хотела видеть так, как ее.
Следом за ней вышли Лизон и Андуэн. Энрике открыл было рот, но тут же закрыл, потому как я заявила, что устала и хочу отдохнуть с дороги. Я велела накормить и устроить на ночлег охрану, что сопровождала мою повозку, а сама поднялась в свои покои.
В сумерках я лежала на постели, слушая сердитый шепот Фионы:
- Бесстыжая, ох, бесстыжая! Этому нехристю все одно море по колено, так и ты туда же! Детям неповинным решили жизнь попортить! Что Жанне все это отзовется, поди не подумала?!
- Жанна теперь законная наследница АльмЭлиса.
- Жадная ты стала, от жадности голову потеряла. Говорила я тебе, пусть была бы она баронессой Чандос, так не висело бы сейчас над ее головкой это проклятие.
- Какое проклятие, Фиона? Никто ее не проклинал. Она теперь законная дочь графа Луис эль Горра, и после развода все так и останется.
- Ишь ты, какая прыткая! Уж и разводиться удумала? Вот оно и есть проклятие! За второй развод, знаешь ли, от церкви отлучают!
- Фиона, но я-то развожусь в первый раз.
- То-то и оно, что ты в первый. А мужа своего ты уже с одной женой развела.
- Что за чепуху ты несешь? Мне поверенный еще в самом начале сказал, что после развода, он может хоть тотчас же снова становиться под венец.
- Поверенный твой - шельма, а сама ты больно умная. Только я одно знаю: за второй развод отлучают! Вот, хоть падре Игнасио спроси, коли раньше спросить не догадалась.
- И спрошу.
- Спрошу! Ты лучше подумай теперь, как жить будешь дальше - ни мужняя жена, ни соломенная вдова. Хорошо, коли я ошибаюсь, да разведут вас и в самом деле. А коли нет? При живом муже с королем будешь жить? Или ждать, покуда овдовеешь? Ну, так это не скоро случится. Если, конечно, король не поможет.
- Фиона! Замолчи сейчас же!
- Я-то замолчу, только совесть свою молчать не заставишь. Хорошенькое наследство припасли вы дочери! Богатое!
***
К заутрене я пошла в церковь и после службы спросила падре Игнасио, правда ли, что за второй развод могут отлучить от церкви. Падре ответил, что такая мера существует, но в последний раз применялась сто с лишним лет назад: герцога де Вир Сент-Саймон отлучили от церкви, после того как он дважды был разведен за супружескую измену и непотребный образ жизни.
Фиона продолжала молча сновать по замку, и ее резкие движения говорили о том, что успокоится она не скоро. Я ни с кем в жизни не ругалась так часто, как с ней и доном Алонсо. Мне вспомнились слова, что он сказал однажды в Эль Горра: "Вы сами оскорбили себя своими поступками". Возможно, только эти двое и понимали, что с каждым шагом вперед в своей жизни я все больше отдалялась от себя самой, той, какой я хотела бы быть в глубине души.
Я послала гонца за поверенным и проводила людей дона Алонсо, охранявших меня в дороге, на прощание наградив каждого золотыми монетами.
Лизон не терпелось поговорить со мной, она просто не могла сдерживать дольше поток новостей. В мое отсутствие король ударился во все тяжкие, сообщила она. А потом вообще такое началось... О'Флаери воспользовался примером дона Алонсо и запер в имении свою не в меру любвеобильную жену, принцессу Элеонору. Его примеру последовали виконт де Луэлло, барон Нобиллхилл и граф Бертео, порядком уставшие от посягательств его величества на их супруг. Но и это еще не конец. Двор практически опустел - все сколько-нибудь хорошенькие замужние дамы исчезли. Поэтому, когда подстрекаемый Лизон Энрике спросил у короля, не пора ли вернуть меня ко двору, тот ответил, что на него и так уже ополчились все рогоносцы.
- Горстка идиотов, которые не могут удовлетворить даже собственных жен! - подключился к рассказу сам Энрике. - И вместо того, чтобы молчать и не позориться, они жалуются во всеуслышание! Кто ж виноват, если их жены ищут утешения на стороне?
Лизон смерила мужа испепеляющим взглядом:
- Речь не об этом, а о том, что король отказался вернуть Алисию.
- А что еще ему было делать? Собирать войско? Это же просто смешно! Война с рогоносцами! Как сказал О'Флаери, подобный крестовый поход не добавит королю славы и, в конце концов, каждый имеет право делать со своей женой, что хочет. Вокруг море незамужних красоток, между прочим.