Страница 128 из 131
– Знаете… – Севера передёрнуло. – Староват я уже для подобных кардинальных изменений. Как-то не хочется.
– И, кстати, регенерация тканей значительно ускорится, да и продолжительность жизни, насколько мы смогли выяснить. Что же касается ваших желаний – придётся оставить их без внимания ради торжества науки. Доброй ночи. За вами придут.
Вирусолог резко развернулся и смазанным движением исчез из поля зрения. Вильям устало прислонился спиной к стене возле двери и о чём-то задумался, а Север, постояв, направился к Шерзоду и Алёне. Мыслей в голове не было, а на плечи словно взгромоздили ящик патронов. Пожалуй, именно так давит груз ответственности за близких людей. Ноги словно налились свинцом и каждый шаг давался с трудом. Опустившись возле свояченицы на пол, Тихий помолчал, а потом внимательно посмотрел на бледное лицо женщины.
– Всё слышала? Больше всего на свете я жалею сейчас, что поддался твоим уговорам, и взял с собой. Так у Алеси была бы ты, а теперь у неё не будет нас обоих.
– Я не жалею. Знаешь, почти полжизни в подземелье – это слишком много. За эти несколько дней я увидела и узнала столько, что хватило бы на несколько жизней для той Алёны, которой я была до Катастрофы.
– Не обманывай, дочка. – Старик скрежетнул чешуйчатой бронёй по батарее, устраиваясь поудобнее. – Жалеешь. И я тоже, хоть и пожил уже немало. Жалко, что я исчезну, и вместо меня будет такая вот мерзость. Но у нас ещё целая ночь впереди, может, что-нибудь придумаем.
– Ну, да. Мы ещё живы. В конце концов, можно просто задушить друг друга ремнями, а последний повесится на решётке. В знак протеста. Как-то не улыбается превращаться в монстра.
Время шло, бойцы давно оставили попытки сдвинуть сейф и сидели у стен, безучастные ко всему. Диалог с «чумовым» слышали все, так что объяснять никому ничего не понадобилось. Уже давно в сотый раз осмотрены решётки на окне и двери, а также замок. Кто-то пошарил рукой по стене снаружи возле двери, нащупал табличку и, повозившись с полчаса, отодрал её. Слово «касса» объяснило наличие мощных решёток. Правда, легче от этого не стало. Солнце медленно клонилось к закату, когда мимо дверного проёма скользнул силуэт медсестры. Точнее, бестии, вырядившейся в белый халатик. Шум справа и слева от двери привлёк внимание всех, а кузнец и командор снова заняли свой пост возле входа в комнату. Или выхода из неё, что было бы более по душе Северу.
Снаружи возникли сразу три чудовищных медсестры, и одна из них вставила в скважину покрытый ржавым налётом ключ. Замок взвизгнул и с щелчком открылся, после чего тяжёлая сваренная из арматуры створка чуть повернулась на петлях, словно приглашая выйти. Но на порог, распахнув решётчатую дверь, шагнули три бестии, и одна из них тихим очень хриплым каркающим голосом произнесла: «Идёмте». Север и Вильям разом рванули к ненавистным тварям. Тихий схватил за горло левую, Данов сжал шеи сразу двум, и даже приподнял их над полом, вжимая в стену.
– Только три? Чокнутый профессор отправил всего трёх «чумовых» за тринадцатью бойцами? Да это ж подарок. – Вильям давил всё сильнее, лишая бестий кислорода. – Ломай ей шею Север, и уходим! Север?
Кузнец застыл, глядя на распахнувшийся воротник халатика – между выступающими ключицами на фоне мучнисто-белой кожи покачивался православный крестик. А приподнявшаяся когтистая рука медсестры чертила в воздухе длинными пальцами ту же фигуру, словно благословляя того, кто желал ей смерти. И никакого сопротивления. Ладони Севера разжались, и «чумовая» порывисто втянула раскрывшейся пастью воздух. А потом проскрипела: «Нас прислала мать-настоятельница Свято-троице-Никольского монастыря».
Вильям охнул и отшагнул назад, выпуская уже закатывающих глаза бестий, и те рухнули на пол, судорожно дыша. Но уже через полминуты пришли в себя и стремительно поднялись, встав рядом с выходом. Одна из них осторожно выглянула в коридор, вторая встретилась взглядом с командором и тоже вытянула из-за воротника крестик. Среди латников послышались возгласы удивления, но никто больше не пытался напасть на бестий. А Шерзод растолкал бойцов, и подошёл к «чумовой», ошарашившей всех своими словами.
– Так. Погоди…те. Но мы проезжая мимо монастыря, всегда видели на колокольне женщину с биноклем, которая обязательно махала нам рукой. И я даже не предполагал…
Махала рукой. Севера как громом поразило. Вот что ему казалось странным, неправильным в приветственном взмахе наблюдательницы. Её рука двигалась слишком быстро. То самое смазанное движение, которое всеми силами старались замедлить, и от того оно казалось ещё более неестественным. То есть, всё то время, что они ездили мимо монастыря, в нём чудовищные мутации корёжили тела обитательниц. Превращая монашек и послушниц в тех жутких монстров, с которыми столько раз схлёстывались в тяжёлых схватках латники.
– Сестра Агата. Обычно она стояла на колокольне, добровольно взяв на себя эту епитимью.
– Я верю вам. – Север глядел в чёрные, без единого проблеска белка, глаза «медсестры». – Но как вы оказались здесь. Да ещё под видом помощниц того урода? Хм… простите. Я имел в виду, морального урода.
– Я понимаю. – тонкие губы монашки растянулись в точное подобие жутковатой улыбки вирусолога. – Меня зовут сестра Анна. Не будем терять больше времени, мы и так потратили слишком много на знакомство. Поэтому идёмте, быстро. Солнце уже заходит, а до ночи мы должны уйти подальше.