Латники зачумлённого города

Грузовики натужно ревели моторами, загруженные бойцами, канистрами с бензином и ящиками с патронами. Убежище собирало все ресурсы, до которых могло дотянуться в светлое время суток. Со складов у вокзального моста давно перегнали эвакуаторы с американскими пулемётами на станинах. Повреждённый тоже забрали, и мастера с Машиностроителей смогли выточить детали по образцам, временно снятым с уцелевшей спарки.

На складах осмотрели подвальный этаж, который действительно оказался гнездом чумовых, выжженным при помощи коктейлей Молотова и кинжальным пулеметным огнём. Там нашлось несколько грузовиков с боезапасом, оружием и амуницией. Многое было повреждено, но патроны, хоть и разбросанные по полу, уцелели, лишь потускнев от ненадлежащих условий хранения. Видимо, бестии заняли подземный гараж в ту ночь, когда вырезали подчистую американскую базу.

Неделю в мастерской клуба не затихал грохот механического молота, за исключением пары случаев, когда махина потребовала срочного ремонта. Стучали и обычные молотки – в несколько смен кузнецы и подмастерья восстанавливали старые комплекты доспехов, которых нашлось в достатке после обновления большей части броней на титановые. Что-то привезли с собой бойцы при прорыве в памятную ночь соединения клуба. Теперь все эти комплекты обновлялись, чтобы обрести новых владельцев.

На двух станциях, Чкаловской и Машиностроителей, мастера штамповали десятки арбалетов и тысячи болтов, а молодые бойцы под руководством инструкторов, проживших в убежище пятнадцать долгих лет, овладевали навыками латного боя в строю. В качестве оружия им было решено вручить короткие бердыши, как наиболее универсальное оружие, способное заменить и пику, и топор, и даже щит.

Неделя – больше альянс себе позволить не мог. Не зная планов Триады, можно было только гадать, какие шаги они предпримут после побега группы предполагаемых подопытных. Утратившие всё человеческое, учёные уже захватили одну станцию со всеми её жителями. Лишь немногим удалось спастись. А учитывая массу чумовых, захлестнувших отряд возле аэропорта, какие-то анклавы выживших также подвергались нападениям, с тем, чтобы пополнить ряды бестий. Поэтому из убежища были направлены делегации к возможным союзникам.

На Пушкинскую о предстоящей операции сообщили сами чкаловцы по внутренней связи метрополитена. А вот племя охотников и поселение эльфов радиостанций не имели. Пришлось ехать Северу с небольшой группой бойцов, со всеми возможными предосторожностями, чтобы не угодить в засаду. В кузове грузовика под большим брезентовым тентом лежали брони и особый подарок для союзников, скрывающих лица под капюшонами и масками.

За день обернуться успели и к охотникам, и в Клан Зелёной Дубравы. Бывшие ролевики доспехам обрадовались, хоть те и оказались изрядно тронутые ржавчиной, как их ни чисть. Комплектов выделить удалось немного, но это были вполне европейские латы, которые, если подходили по размеру, совершенно не стесняли движений. Охотникам, которые в большей степени носили тряпичные вещи, отдали бригантины и хатанги. То есть, брони, у которых пластины наклёпаны на внутреннюю поверхность плотной ткани, а снаружи видны только металлические шляпки.

В качестве ответных подарков везли в Убежище немного угольных брикетов для кузницы – охотники нашли на складе небольшой фирмы. Да ещё стоял у борта кузова ящик болтов с шипами растений вместо наконечников. Это эльфы сюрприз готовили, намереваясь когда-нибудь нанести ответный визит. На обратном пути заглянули в женский монастырь, где им, несмотря на выстрел в монахиню, всё ещё были рады. Там с утра до ночи трудились все, кто имел хоть какое-то отношение к химии, медицине и биологии.

Когда Север в первый раз заехал в обитель после случая на мосту, он сгорал от стыда за дикую, непростительную ошибку своих бойцов, которых сам же воспитал. Тогда он поразился, насколько вирус может преобразить людей. Миловидные когда-то женщины, батюшка, сторож… Все они выглядели точными копиями бестий, с которыми отчаянно бились за Чкаловскую. Но голоса почти не изменились, только стали более хриплыми. Особенно глубокий бас батюшки.

– Вы уверены, что всё получилось так, как надо? – Север с сестрой Анной стояли на колокольне, чуть в стороне оглядывала окрестности в бинокль Агата.

– Уверена, нужно выждать лишь сутки. Если не будет побочных эффектов, а про них ничего не говорилось в той тетради, да и добровольцы никаких неудобств не заметили, то уже завтра многое войдёт в старое русло.

– Хотелось бы надеяться.

– Молитесь, Север, и уповайте на Бога, он не оставит чад своих.

Пожилой кузнец молча кивнул в ответ – в данной ситуации только и оставалось, что молиться за успех предприятия. Коротко попрощавшись, он спустился с колокольни к бойцам, которые наблюдали за тренировками монахинь. Обитель разительно изменилась, уклад жизни затворниц стал похож на будни боевых монахов некоторых средневековых орденов. Теперь время молитв чередовалось с оттачиванием обретённых способностей на изготовленных из дерева и металла макиварах. 

Тренажёры для отработки ударов передали мастера с Чкаловской, заключая союз с монашеской общиной. Стремительности движений Изменённых можно было позавидовать, руки и ноги их мелькали с огромной скоростью. Благо, среди ушедших от мира оказалась послушница, изучавшая некоторое время тхеквондо, когда осваивала дао в поисках себя. Она и стала тренером сестёр.

В Убежище вернулись задолго до темноты. Оставалось проверить всю экипировку, смазать оружие. А также раздать носимый боекомплект стрелкам и подготовить всё для быстрой раздачи запаса зарядов из обоза. И, конечно, провести вечер с семьёй. Возможно, последний вечер. Но отступать некуда, у каждого отпечаталась на подкорке рубленая фраза Вильяма: "Они или мы". 

Они добрались уже и до родной улицы, где в округе Убежища было до той поры относительно безопасно. Дозорные на вышке теперь дежурили по двое с монокулярами ночного видения. И уже несколько ночей смены наблюдали мелькающие тени среди развалин домов на другой стороне дороги. Разведку, конечно, никто и не думал туда посылать – до операции "Ы", когда всё решится, осталась только одна ночь.

Когда закончились все хлопоты, Севера ожидала на столе в уютной комнатушке уже в который раз разогреваемая еда. Супруга расстаралась и самолично приготовила на кухне огромную сковороду жареной картошки – любимое блюдо в семье. Ели в большом кругу родных, собрались все, включая самое старшее поколение. Не хватало Булки, она уже давно тихо и мирно почила от старости в весьма почтенном возрасте, просто однажды не проснувшись. После ужина обе Алёны отправились в женское общежитие. А Север с женой отдались волне чувств, словно и не было прожитых лет, и годы не довлели над ними. Да и кто сказал, что после пятидесяти наступает старость? Для кого-то просто начинается пора зрелости.

Рассвет осветил прозрачную будку на крыше, пронизав её насквозь лучами и не встретив препятствий – все бойцы собрались внизу, полностью экипированные. У стены аккуратным штабелем высились ящики с патронами и переложенными вспученным вермикулитом коктейлями Молотова. Последние были привезены из стана охотников. Хотя, правильнее это было назвать термитом или "греческим огнём". Нефтепродукты давно выдохлись и Роман ударился в эксперименты, благо, медицинское образование подразумевало и знание химии. Ему помогали нескольким учёных, затесавшимся в ряды охотников. И им удалось на основе серы, оксида железа и ещё каких-то компонентов, найденных в магазинах для садоводства, сделать дымное, но жарко горящее вещество.

Латников встретили на выходе. Все были настороже, как и всегда, но фактор неожиданности сыграл злую шутку. Высматривали возможную угрозу со стороны мутантов, а навстречу ударили автоматные очереди с частыми хлопками карабинов и пистолетов. Впереди шли разведчики, которые должны были осмотреться за пределами здания, и именно они первыми попали под раздачу. 

Север, замерший на последней маршевой площадке между подвальным пролётом и лестницей, выходящей в фойе, видел, как валятся на руки идущих сзади товарищей двое молодых бойцов, поднимавшихся во втором ряду. Как стоят на верхних ступенях двое передовых латников, сотрясаясь от ударов пуль. А потом сползают по перилам, окровавленные и роняющие оружие, которое с грохотом катится вниз мимо ошеломлённых соратников.

Старый товарищ по боевым походам Лексей, и Марсель из дружины Вильяма. Два добродушных здоровяка за мгновения, что были отведены им, пока рой пуль крошил стены, смещаясь навстречу, приняли решение в пользу идущих следом молодых бойцов. И отбросили их мощными толчками, заслоняя собой. Сами укрыться или залечь они уже не успели. В этом весь недостаток доспехов – их масса требует большого усилия, чтобы сделать стремительное движение, из-за чего неминуемо возникает задержка перед рывком. Марсель умер сразу, а Лексей ещё несколько десятков секунд шарил и скрёб пальцами по ступеньке. Кто-то из залёгших рядом бойцов понял, что великан ищет бердыш, который укатился далеко вниз, и вложил в ладонь умирающего рукоять своего. Пальцы судорожно сжались, и крупное тело, дёрнувшись, застыло.

Арсен решительно подтянул к себе лежавший рядом с ним чехол с разобранной снайперской винтовкой и попятился вниз по лестнице, а потом прошёл на цокольный этаж. Вильям и Север устремились следом. Далеко заходить не стали, тем более, что в помещениях частыми гостями были крупные кошачьи, которых тревожить категорически не хотелось. Ещё от двери Северу показалось, что в дальнем проходе мелькнул гибкий силуэт размером с овчарку. А может действительно прошёл один из четвероногих соседей. 

Пока кузнец оглядывался, Арсен уже собрал оружие, выбрал одно из окошек и приник к винтовке. Соседнее облюбовал разгневанный смертью соратника Вильям. Да и сам кузнец был очень зол, и готов покромсать неведомого противника за боевого товарища. Но поскольку ничего из огнестрела, кроме своего "Пернача", Тихий толком не освоил, огневую точку он искать не стал, заняв позицию наблюдателя за плечом Арсена с небольшим полевым биноклем.

Каково было его удивление, когда он увидел в домах напротив и на крышах цехов чумовых в форме американской армии, с автоматами и штурмовыми винтовками в руках. Они периодически простреливали широкий вход административного здания. Но самое мерзкое заключалось в присутствии среди вооружённых бестий обычных, пусть и довольно сильно изуродованных болезнями людей. То есть, нашлись отморозки, которые пошли против рода человеческого. Объединились с монстрами, что не гнушались питаться человеческим мясом. Хотя, ренегаты, возможно, и сами давно были каннибалами, и уж точно их вряд ли стоило называть людьми. С них и начал свой очередной счёт снайпер латного отряда.

– Раз. Второго туда же, нефиг башкой крутить. Пока они вот так очередями лупят, точно не разберут, откуда их отстреливают. О, вот этот амер прямо просит пулю, а мне и не жалко, держи, неродной. – Арсен на секунду оторвался от прицела. – Вильям, погоди шинковать их, пулемёт точно позицию вскроет, оставим им сюрприз для прикрытия, чтобы наши выйти смогли.

– Народ, слышите меня? – Данов тут же сориентировался, согласившись со снайпером. – Как только накроем их шквальным, сразу рывком стрелки наружу, и направо в цех, к машинам, там вроде никого нет, но на всякий – глядите в оба. Если что, отработайте из спарки по крышам цехов слева.

– Ну, вы тут тогда воюйте, а я пойду к ребятам. – Север не любил бездействие, и ощущение собственной ненужности в конкретный момент времени. – Подниму в атаку.

– Да там есть кому поднимать, ты от них не отставай главное. – Вильям бодро поднял вверх сжатую в кулак перчатку. – Офицеры у меня что надо, да и твой Михаил отменный боец, знатную смену воспитали. В общем, отказался когда-то от командования, теперь не отсвечивай.

Тихий не обиделся, он знал довольно специфический и тяжеловесный юмор старого товарища. И в самом деле, ведь зарёкся руководить отрядами. Только отчёты у разведчиков принимал. Да продолжал в кузнице стучать, для души уже больше, поскольку и там смена подросла, восемь мастеров трудились. Среди них те, кто когда-то революцию учинял, и один из ребят, которые застряли в дальнем отсеке убежища в первые дни. Второй сейчас залёг на лестнице пролётом выше – один из лучших разведчиков в команде Михаила. К его группе и спешил присоединиться Север, когда едва не споткнулся о сидящего на ступеньках бойца, сжимавшего в руках знакомый бердыш. Погибших уже унесли, лишь пятна крови напоминали о трагедии.

– Он так и не выпустил мою секиру, а пальцы разжимать не стали. – Молодой парень, которого все звали дядя Фёдор, из новиков, которых тренировал Вильям, тяжело вздохнул. – Надеюсь, он не будет против, если я порубаю тварей его бердышом.

– Не будет. Наоборот, думаю, он оценил твой поступок, такое дорогого стоит. Он хотел умереть с оружием в руках и ты ему дал такую возможность. Теперь это твоя секира, владей с честью.

В этот момент с цокольного этажа эхом разнеслись по лестничной клетке короткие злые очереди пулемёта. Уже зная, что нужно делать, бойцы подхватились. Выставив, по сути, бесполезные щиты, скорее в силу привычки, они рядами начали пересекать фойе. Тут же, выбегая из здания, стальной поток вдоль стены откатывался вправо и за угол, туда, где небольшие цеха использовались как гаражи. Тварей там, как и сказал Вильям, не оказалось, зато обнаружились ренегаты. Уроды всех мастей уже взломали замки и пытались выкатить грузовики. Кто-то ковырялся в кузовах, снимая чехлы с пулемётов.

На них налетели молча, без боевых кличей и ругани. Ближайших ублюдков просто смели щитами и короткими ударами мечей. Остальных порубили, когда они пытались разбежаться или оказать сопротивление. Всего полегло под ударами латников несколько десятков несостоявшихся мародёров. Да такое количество и не представляло опасности для почти девяти десятков бойцов. Тут же кто-то сказал спасибо ближайшим трупам за уже расчехлённые орудия. Водители заняли свои места в кабинах, подали задним ходом грузовики из гаражей и в таком же положении двинулись к воротам.

Бестий в американской форме снесло с цеховых крыш первым же слаженным залпом двух спарок. Та, которая была повреждена и отремонтирована, сработала безукоризненно. Дальше заговорили пулемёты, которые были установлены на машинах ещё в первые годы Катастрофы. Заряды же к крупнокалиберным орудиям было приказано беречь до прибытия на место соединения с союзниками. Север огляделся. Неподалёку тот самый боец с памятным бердышом тщательно вытирал сверкающий полумесяц лезвия курткой, снятой с какого-то покойника. «Правильный воин вырос» – одобрительно подумал кузнец, видя заботу об оружии.

– Интересно, на что рассчитывали эти идиоты, когда связались с тварями. – Когда всё было кончено, Вильям поднялся следом за всеми, досадуя, что ему не довелось ни толком пострелять, ни схватиться врукопашную. – Они же все оказались заражены при первом контакте. Впрочем, нам лучше, проредили ряды чумовых до того, как они усилились новыми особями. А самое приятное, что к нам прислали элиту, там придётся иметь дело, я думаю, с тупой дикой ордой. Пули свистеть над головой больше не будут.

– Ты уверен? А если и там такие вот уроды будут стоять против нас? Сколько человек поляжет от пуль? Доспехи последней разработки только от некоторых видов пистолетов защитить могут, ну или, край, от охотничьих двустволок. Ну, если в первый ряд поставить ребят с поддоспешным усилением пластинами от броников, им и редкие автоматные пули с большой дистанции не особо страшны будут. Снайперов у противника наверняка нет. Но кинжальный огонь ни одна броня не выдержит. Меня другое беспокоит – почему нас ждали именно сегодня?

– Потому что до сих пор не имели такой возможности. И, возможно, копили силы. Ведь дозорные уже несколько дней докладывали о суете в развалинах. А перемещались мы только на грузовиках, по две машины минимум, на пулемёты ж бросаться – дураков нет. Приезжали и уезжали группы под наблюдением смотровой площадки. Сегодня же наверху пусто, машины в гараже, бойцы идут пешком по лестнице – наше положение невыгодное, как ни крути, вот они и решились. Наверное, жалели об упущенном материале и решили всё убежище захватить. Навалиться на выходящий отряд и ворваться на плечах отступающих. Но не ожидали, что мы наружу всем составом попрёмся.

Того, кто командовал бестиями и человеческими отбросами, так и не нашли, зато обнаружили интересную деталь: все каски американцев были снабжены тонированными щитками, закрывавшими лицо. Операция по захвату очередной группы латников или всего Убежища явно была подготовлена очень тщательно. Нарушило планы врага, действительно, только то, что отряд вышел во всеоружии и с боезапасом для спарок. Тяжелее всего пришлось двойкам бойцов, которые бежали с ящиками, но патроны никто не бросил. Потому удалось разбить засаду вдребезги, только брызги полетели. Но от потери ветеранов победа имела очень горький привкус.

Колонна выдвинулась уже через десять минут, бойцы загружались в машины чуть ли не на ходу, облепив кузова и подножки кабин. Двоих новиков пришлось оставить, тех самых, которых спасли, заслонив собой, погибшие. Оказалось, что пули их всё-таки задели, но, к счастью, по касательной. У одного были повреждены фильтр и пластины доспеха на боку, а у второго – разбита верхушка шлема. 

Заменять экипировку было уже нечем, и парням, в свете последнего события, велели охранять Убежище, особенно от вторжения через верхние этажи и люк. Если снова нагрянут Изменённые американского происхождения, и у них окажутся гранатомёты – усиленные стены и решётки здание не защитят. Хотя все были уверены, что не нагрянут, просто расстроенных бойцов надо было озадачить.

С колокольни церкви боевому ордеру привычно помахала сестра Агата – видимо, часть нескольких сестёр и послушниц монашки тоже оставили в гарнизоне обители. Приветственный жест закончился наложением крёстных знамений, которыми женщина благословляла идущих в бой людей. Миновали местную пожарную часть, уже давно выметенную подчистую вокзальными сталкерами. Поднялись на мост, и, съехав на кольцевую, двинулись к точке сбора вдоль железнодорожных путей. Кто-то из бойцов сообщил, что составы стоят иначе, но, как ни гадали, никто не мог вспомнить, как они располагались раньше.

Недалеко от клиники ТашМИ, укрывшись за разросшейся зелёной зоной от возможных наблюдателей чумовых, собралась почти армия. Здесь были фотоновцы с молодыми огромными псами из Стаи, эльфы и монашки. Кружным путём через промзону, железку и кольцевую пришли чкаловские арбалетчики. Ожидали только латников, которые задержались по известным причинам. Пока бойцы выгружались из грузовиков, командиры встретились для обсуждения диспозиции. Решили строить отряды в каре, других вариантов просто не видели. Перед территорией больничного комплекса сходились несколько дорог, и свободного места было в достатке.

Для укрытия стрелков с Фотона было решено использовать остановку как раз напротив ворот, к ней охотники подкатили свои телеги для составления баррикады. Тащили вручную, оставив горбунков пастись за рощей под присмотром пары молодых бойцов. Отряд эльфов походил на кочующий кустарник – каждый боец был буквально обвязан пучками веток, источающих сильный аромат. Без такого обвеса они не могли долго находиться за пределами своей Дубравы. У них бойцов ближнего боя было немного, но имелись, поэтому они встали левее фотоновцев, слившись с кустами. У охотников бронных воинов оказалось больше, а вот умения сражаться в строю – меньше чем у эльфов. Совместив свои силы, они должны были дополнить друг друга, взаимно нивелируя недостатки отрядов.

Правый фланг выделили объединённому ополчению станций Чкалова и Машиностроителей. Там быстро разворачивали станины больших чу-ко-ну, вскрывали ящики с болтами. Рядом с ними для прикрытия поставили одну спарку, другой укрепили эльфов с охотниками – фланги должны быть максимально защищены. По центру выстроились латники. Ростовые щиты, привезённые из Убежища, составили в два гуляй-города, внутри квадратов которых приготовились к молниеносным атакам монашки. Там же засели пулемётчики и стрелки с автоматами. Между оборонительными редутами строились в три стены щитов бойцы ближнего боя. Вставали так, чтобы разделительный бетонный парапет дороги мог послужить укрытием от пуль.

Планировалось, что, заняв позиции, маленькая армия союза анклавов дождётся темноты. А потом при свете прожекторов, которые привезли в большом количестве с Фотона, подключив к генераторам, даст бой выходящим на охоту бестиям. Но Триада явно имела наблюдателей и спутала карты. Не успели боевые порядки развернуться, как в глубине насаждения больничного комплекса раздались многоголосые вопли и на дорогу хлынул бесконечный поток «чумовых». В первые мгновения люди были в шоке от того, что увидели. Отряды замерли и едва не поплатились за промедление, подпустив тварей слишком близко.

Однако со стороны чкаловцев вылетели полого, почти параллельно земле, несколько десятков чадящих ракет, которые шумно взорвались над головами бестий. Дезориентированные вспышками, те шарахнулись в стороны, сбивая собственных соплеменников. Образовалась сутолока в первых рядах "чумовых", чем и воспользовались пришедшие в себя стрелки. А Север мысленно благодарил вездесущего путевого обходчика. Однако не всё было радужно в положении фронтов. Петарды пролетели только напротив правого фланга и центра, до левого рубежа они не достали и там вал тварей докатился до позиций фотоновцев, положение которых сразу стало критическим.

– Мать их так! Вильям! Если они лягут, ляжем все! А им без поддержки через пять минут крышка! – Север орал, стоя в одном из грузовиков, выстроившихся в линию вдоль боевого порядка, позади тылового ряда латников, и указывая пулемётчику, куда бить отсекающими очередями – левофланговая спарка на близкой дистанции была бесполезна.

– Не кипишуй, дядька, сейчас прикроем, Вильям занят, там бойцы составить стену щитов не успели перед атакой. Он их построил и остался. – Возле борта пробежал знакомый латник, за которым спешил десяток бойцов, а в динамике рации раздался голос Матвея. – В третьей линии пока и без нас обойдутся, но если что, замолви словечко, что мы не дезертировали, а выполняли твой приказ.

– Спасибо, мужики, ни пуха.

– К чёрту. И не вздумай сам рыпаться, ты у нас за штаб сейчас, пока Вильям на передовой.

А ситуация слева стала совсем катастрофической. Эльфы и охотники рубились с отчаяньем обречённых, а стрелки разряжали ружья буквально в упор из-за плеч рукопашников. Баррикада шаталась и расползалась под напором сотен бестий. Тем, кто перезаряжался, приходилось тратить время на то, чтобы держать и поправлять телеги, норовившие раскатиться. Но пока от окончательного прорыва фланга спасали псы. Они выскальзывали из-под повозок, хватали за ноги бестий, валили на землю и загрызали. Работали парами – один опрокидывает, второй вцепляется в горло. Над этим хаосом свистели стрелы, вырывая из плотных рядов тварей всё новые жертвы. Лучники стремительно опустошали колчаны и хватали новые из обоза.

Когда баррикада уже начала показывать бреши между телегами, в кузовах появились подоспевшие латники, по два в каждом, и частыми взмахами бердышей освободили пространство перед незаконченным укреплением. Несколько бойцов швырнули кому-то из охотников бухты строп, прихваченные из грузовиков, и те сразу сообразили, что мешкать не стоит. Телеги начали шустро связывать между собой, в то время как основная масса охотников пополняла патронташи и заряжала ружья. На крайнюю телегу, где оказался один Матвей, запрыгнул эльф, несколькими росчерками меча уложивший близко подобравшихся бестий.

Север вгляделся в разгоревшуюся схватку на правом фланге. У чкаловцев положение хоть и было шатким, особой опасности там пока не наблюдалось. В качестве укреплений умельцы поставили переносные рогатки, ощетинившиеся тонкой металлической арматурой, а под ноги тварям щедро летели горсти колючего «чеснока». Сотни болтов с близкого расстояния впивались в тела напиравших бестий, и каждый десяток зарядов уносил жизнь как минимум одной твари. Результаты были лучше у чу-ко-ну на станинах, те били более прицельно, но их было всего три. Пулемётчики из гуляй-городков периодически отсекающими очередями очищали левый и правый края общего фронта. Но часто стрелять они не имели возможности, поскольку стволы уже довольно сильно нагрелись после первых минут боя.

Центр держался уверенно, бойцы плотной стеной перегородили пространство между квадратами гуляй-городков. В динамике периодически звучало: “Держать строй!”. По команде Вильяма второй ряд сдвигался вперёд, на короткие секунды сливался с первым. Потом уставшие бойцы делали несколько быстрых взмахов клинками или топорами, чтобы очистить пространство и шагали назад. Щиты сдвигались, их плотная стена снова принимала на себя атаки взбешённых «чумовых». Третья линия выдвигалась на среднюю позицию, ожидая своей очереди. А бывшая первая располагалась на отдых, особо не расслабляясь.

Периодически пулемётчики уничтожали всех тварей перед укреплением и в дальние ряды бестий летели бутылки с термитом. Или навстречу им выскакивали монахини, сея опустошение ломающими ударами. Снова наблюдая за левым флангом, где ситуация почти выправилась, Север увидел, как вдруг откинулся назад и осел эльф на дальней телеге. От группы латников Дубравы, не позволявшей бестиям обойти цепочку повозок слева, отделился один, торопясь занять место павшего, но в этот момент поток бестий захлестнул одинокую фигуру Матвея. С соседнего кузова в прыжке взметнулась фигура бойца из убежища, с поднятым в замахе бердышом, и над павшими началась отчаянная рубка.

Латник от эльфов был буквально увешан оружием. В кожаном кофре за спиной торчали рукояти нескольких обрезов, возвышаясь над левым плечом. Ещё два выглядывали из кобур на поясе, один уже был сжат в левой руке. Сильно укороченный одноручный бердыш скашивал головы тварей, другим в лица била картечь. В изобретательном воине Север узнал Ярослава. Рядом с ним сверкал очень характерным серповидным лезвием дядя Фёдор, проводивший Лексея в последний путь и ставший наследником ветеранской секиры. В этот момент краем глаза Тихий заметил, что Алишер, сидевший рядом за пулемётом, покачнулся и сполз на помост.

– Арсен, у них снайпер! – Север сам сел за пулемёт, вскинув над головой титановый щит в чехле, с нашитыми с тыльной стороны керамическими пластинами, ещё не зная, выдержит тот попадание тяжёлой пули или нет.

– Сейчас-сейчас! – Никогда ещё Оганесян не собирал свою винтовку так быстро. Закончив, стрелок приник к прицелу. – Так, где ж ты там, родной.

– Быстрее, мы теряем своих! – Кузнец увидел, как дёрнулась и рухнула одна из монахинь, успешно сломавшая шеи двум противникам.

– Сейчас, не торопи, ищу. Ага, есть блик. Опа… – Винтовка хлопнула дважды. – А вот белый халатик надо было снять. Прикинь, там урод, в белом весь такой, на балкончике засел. Явно один из троицы.

Казалось, что положение уравновесилось и наступил переломный момент, ещё немного, и бестий просто перемелют в таком ритме боя. Однако у Триады ещё остались сюрпризы. Из одноэтажной постройки приёмного покоя, который находился напротив позиций чкаловцев, почти у моста железной дороги, хлынули ренегаты. Из-за левого угла ограды клиники также бежали люди, вооружённые разномастным огнестрелом. До эльфов им было довольно далеко, а вот среди бойцов союзных станций метро сразу появились жертвы. Заводчанам пришлось залечь, чем воспользовались бестии. Автоматчикам удалось сдержать налетающий вал буквально на секунды.

– Клещи! – Заорал Север, сидевший в кузове грузовика именно ради этой минуты, и припал к пулемёту, прикрывая чкаловцев с машиностроителями.

Из-за стены камышей в протекавшем слева канале, по рукаву, что некогда был проходящей под мостом дорогой, выметнулись два катера и спас-бот с американского самолёта. Красующиеся свежими заплатами на бортах, они в течение десяти секунд оказались сбоку от бегущей толпы ренегатов. Три пулемёта начали выкашивать противника десятками за каждый слаженный залп длинных очередей. На мост выкатились те самые мотовозы военных, которые прорывали осаду в тоннеле, и вниз ударили многометровые струи жидкого огня. Ударила авиационная пушка, срезая как ренегатов на правом фланге, так и «чумовых». В полную силу заработали спарки.

Всё пространство перед клиникой вскоре было усеяно лишь мёртвыми или слабо шевелящимися телами. Усталые бойцы двинулись в сторону клиники, короткими ударами добивая раненых тварей и ренегатов. Север и Вильям в сопровождении нескольких ветеранов подошли к небольшой группе, столпившейся у телег фотоновцев. Там, в кузове, лежали два тела. Никоэль с пробитой головой и почти разорванный в клочья Матвей, которого не спасли доспехи от десятков когтей, нащупавших уязвимые места. И снова к горлу Севера подступил ком. В голове возникли слова той песни, которую он пел на тризне по Рамилю, но ни одного слова он не смог вытолкнуть из сжавшейся гортани. И вдруг песня зазвучала. Только третий куплет:

Смертельные зажить не могут раны,

И умирающий уже неизлечим.

Помянем тех, кто нас покинул рано,

И в память их минуту промолчим.

Пел Арсен, что было на него непохоже, он не любил петь. Но, видимо, сильно по нему ударила смерть друга. Шлем давил, не давал дышать, и Север снял его. Когда руки уже подняли титановый купол над головой, раздался сухой звон и ерихонку вырвало из рук. Стоявший рядом Оганесян коротко глянул, куда летит шлем, резко развернулся, вскидывая винтовку. Ствол плавно скользнул вдоль фасада здания, замер и дважды дёрнулся, когда палец в латной перчатке выжал спусковой крючок. Из окна поликлиники, ломая стёкла и раму, выпала фигура в белом халате. Подойдя к месту падения после зачистки поля боя, все, кто побывал в плену у Триады, узнали в распластавшемся на земле «чумовом» того, кто затеял игры с вирусом.

– Ну вот и всё, ребята. – Север устало вложил в кольцо на поясе свою секиру. – Поверхность наша, теперь всё будет нормально.

– А как же третий? – Алёна-старшая с автоматом в руках застыла рядом с Тихим.

– Найдём и его. А пока будем жить, дышать, строить.

Кузнец стянул противогаз, наконец-то полной грудью вдохнув воздух, пусть изрядно пахнущий кровью и гарью, но зато без осточертевшего запаха резины. Вакцина, которую вкололи всем, кто должен был выйти на битву, действовала, теперь он был в этом уверен. Энергия буквально переполняла его, струясь по телу и смывая усталость. Чтобы куда-то её приложить, Север скинул с руки щит и валявшимся на земле болтом от арбалета прибил его к дверям поликлиники. В качестве молотка он использовал боковую сторону секиры, этими последними ударами поставив точку в закончившейся битве.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Конец